Дьявольски ваш (СИ)

Она помнит: удар по затылку. Но поступить так с ним не может, не хочет. Не будет, чёрт возьми! Ведь, она участвовала в написании этих правил.

Пальцы рук заледенели не столько от холода, сколько от страха. Рыжая не держала этой вещи с того самого дня, когда поклялась, что «этого больше не повторится, папочка». Папочка. Тёмные брови хмурится, а Кристофер широко распахивает взгляд. Что она собирается делать?

А в рыжей голове отчаянно пульсирует, что всё это дело рук отца.

Боль в его теле невыносима, затылок чувствует как февральский снег охлаждает внутренности. Шистад еле-еле опирается на руку, удостоверяется, что пока еще ничего не сломано. Отхаркивает кровь, вставая сначала на колени, а затем, кое-как, на ноги.

Ну, как? Узнал чёртову правду, за которой гонялся? Узнал, почему Якудзы согласились на все условия Йена?

Не нравится?

— Бей, — болезненно скалится Кристофер, — Лисёнок, — выплёвывает вдогонку.

Он видит её как на ладони, и, может быть, не стоило так пренебрежительно выплёвывать в нее злость. Она же не имеет грязных дел с Якудзами, в отличии от Йена.

Но зачем тогда этот урод притащил её сюда? — мысленно усмехается Крис.

Потому что он урод, — отвечает сам же. Всё нутро защищает девчонку, кроме мозга.

Он видит взгляд Обье, который готов сорваться и ударить её за то, что хрупкая фигурка медлит.

— Теперь ты Якудза, Крис Шистад, — голос натянут, как струна. Но Шистад может дать сотню крон на то, что никто из этих туполобых и не заметил. А он до бессилия зол на нее.

Сильный замах, и девчонка бьёт его под рёбра, вместо затылка. Не сказать, что ощущения приятнее, но поступить иначе с ним она не могла.

Бита тут же падает на снег, пока Крис хрипит еле устояв на ногах.

— Девочка, ты задумала меня обхитрить? — Обье резко развернувшись, прижимает к дереву рыжую. В его пальцах сверкает лезвие.

Все парни замирают, не понимая, что происходит. — Ты не хочешь их уважения?

— Твои норвежские щенки и понятия не имеют об уставах и правилах, — хрипит Дэй, пока длинные пальцы окольцовывают её шею.

— Руки от нее убери, — доносится до уха синеволосого. Он слегка оборачивает голову.

Кристофер стоит, опираясь на биту. За его спиной молча, в безмолвном восторге от парня, стоят остальные Якудзы. Что-то им подсказывает, что лучше не встречать в это перепалку.

— А то обхаркаешь меня кровью? — задорно дёргает бровью Харрингтон.

— Я теперь Якудза, — Крис подходит медленно, прихрамывая. — А ты, и твои шавки, скоро будете плясать под мою дудку, — подняв через боль руку, а вслед за ней и биту, Шистад ставит на «прицел» подбородок Обье.

Во взгляде Криса бегущей строкой: только я теперь могу так злиться на неё.

Звонок разрезает нагнетающую тишину. Синеволосый шумно сглатывает, отвечая на вызов.

— Где моя сестра, обмудок?! — голос Йена, как остро заточенный нож, врезается в сердце рыжей. Время давно заполночь. Он места живого не оставит сначала от Обье, а потом от нее.

Дальше уже никто не слышит, что тихо и вкрадчиво объясняет «обмудку» Йен. Но синеволосый отвечает максимально сухо и сдержанно: ” Я доставлю её в целости и сохранности».

После таких приключений так себе «целость и сохранность».

========== Часть 15 ==========

ты - никто, и я - никто,

вместе мы - почти пейзаж.

Иосиф Бродский.

Музыка долбит по вискам, но вызывает только приступ расслабленности и лёгкой улыбки на губах. В этом месте всегда много людей, вечно пьяных и довольных. Сегодня особенный день. Исключительный.

Скарсгард внимательно следит взглядом за братом. Со стороны кажется, что не такой уж он и отмороженный. Улыбка Обье широкая, счастливая, замечая взгляд брата, он подмигивает ему. Синеволосый передвигается по бару, иногда пританцовывая. Пожимает всем руки.

- И будто ничего и не было, - раздаётся вкрадчивый голос над ухом Макса.

Йен стоит засунув руки в карманы. Внутри него творится что-то непонятное, необъяснимое. И вроде бы отвращение к Харрингтону и всему, что связано с ним. А вроде, скучает.

Буквально вчера он, как не в себя, орал срывая связки, на сестру. Потом половину ночи вымаливал прощения, слушал её, но взгляд его слишком застилал гнев и ярость: на Обье, на весь мир, на себя. Не досмотрел за ней, не уследил, а она тоже хороша! Снова нырнула под влияние Харрингтона.

Кристофер ещё не объявлялся, что ни к чему доброму явно не приведёт. Этот парень теперь не просто сын одного из влиятельных учредителей, а Якудза. Имеет прав больше, чем кто-либо здесь находящийся.

- Она придёт? - Макс смотрит строго перед собой, не меняя градуса.

Он наслышан об этой истории посвящения Шистада.

- Она придет, - тихо отзывается Купер. А рыжая, будто поджидала этот момент, стоя за дверью. И ровно после этой фразы, тяжёлые двери легко открываются.

Губы Скарсгарда сжимаются в тонкую полоску до побеления. Чертовски красивая, с высоко поднятой головой, вышагивает характерно стуча каблучками по кафелю бара.

Здоровается с несколькими парнями, откидывая волосы назад как истинная леди.