Дьявольски ваш (СИ)

- Привет, мальчики, - обаятельно улыбается она брату и другу. И в этом словосочетании Йентани с ужасом разглядывает их отца. Один в один, вплоть до неглубокой морщинки меж бровей. Она поправляет волосы тонким запястьем, стараясь не выдать этого удушающего волнения перед встречей с ним. Йен проницательно видит это.

Макс как-то скованно кивает в знак приветствия и целует тыльную сторону ладони.

Рыжая улыбается уголками губ. Всё снова удивительно переменилось ровно в одну ночь. До сих пор она всегда выходила сухой из воды, но не сейчас. Сейчас она вся в сырой гнили, которая удушливо забивает лёгкие.

В тот день всё было так же: Макс, Йен, Обье и она, только в Берлине. Только счастливые и яркие; опасные и упивающиеся своей мнимой вседозволенностью. Всё о чём они мечтали - осуществлялось. Чёртова гармония.

Его одеколон так резко бьёт в нос, что девушка вряд ли бы устояла на ногах, если крепкие руки брата не обвили так вовремя тонкую талию. Он снова подстригся, отстриг подросшие волосы. Снова задорный шоколадный ёжик, который так подчёркивает колючий характер и острые скулы. Дравитовый взгляд не выражает ничего, даже когда сталкивается с чёрным. Будто на дне радужки черти дружно скандирует:”Мы были правы”. Губы расслаблены, но несмотря на это зубами он прикусывает слегка язык. Обье снова подмечает, что такой выдержке он завидует. Очень.

Куртка Якудз - сидит так же, как и прежняя. Будто родился в ней. Кристофер продолжает двигаться к Йену и его сестре. Лицо ещё помнит остервенелые удары, ухмыляться больно: запёкшаяся кровь трескается.

После того дня он не включал дома свет, который так резал взгляд. В первый раз Кристофер Шистад был настолько одиноким: рядом не оказалось даже Купера, который так умело делился своим молчанием. Это одиночество оказалось тем, что было так необходимо. Выключенный телефон казалось выключил его из жизни. В несколько секунд всё затихло, и мир дал себя услышать.

Кристофер не гордился этим одиночеством, наоборот, был зависим от него. Но несмотря на это - темнота в комнате казалось солнечным ярким светом. То было тогда. Сейчас важна только её улыбка, которую он не видел уже несколько недель.

- Брат, - первым здоровается Кристофер с другом. Эта обстановка явно не из лучших. Но отказываться от лучшего друга только потому что тот был Якудзой, выдававшей себя за Пенетратора - ирония. Особенной в данный момент.

- Брат, - Йентани хлопает его по плечу. Ощущение, что не виделись несколько лет. Световых. Кажется, та ночь поменяла всех в этой комнате.

Кристофер прожигает тяжёлым взглядом Дэйну. Её губ не касается улыбка, а волчий взгляд с успехом выдерживает напор. Она сдержанно кивает ему, получая в ответ чуть вздёрнутую бровь.

- Хороший удар, - тихо, но властно говорит Шистад, наблюдая как линия ключиц незамедлительно ломается.

- У меня был прекрасный учитель, - голос из сплава стали и чернота, направленная в сторону Максимилиана. Тот незамедлительно поднимается со стула, предлагая девушке свой локоть.

- Выпьем? - учтиво спрашивает он; уловил сигнал бедствия.

- С удовольствием, - благодарно улыбается Дэй ему.

Кристофер смотрит вслед удаляющимся фигурам. Ей стыдно, он чувствует как стыд обугливается на кончиках чуть заострённых ушей и тлеет.

- Дай ей время отойти, - быстро вставляет Йен, тут же прикусывая себя за язык. Дать ей время? Что? Это же она погрязла во лжи больше, чем кто либо в этой комнате.

- Я уверен, что с ней всё будет хорошо, - с усилием поджимает губы Кристофер. Макс укладывает рыжую прядь за ухо девушки, ненароком разжигая безмолвную холодную войну. - Я догадывался, - усмехается Кристофер, садясь в чёрное кресло.

- Обошёл меня в проницательности? - дёргает уголком губы рыжий.

- В наблюдательности. Отец много говорил о вас в последние три года моей жизни. Я знал, что это случится, хочу того или нет.

- А ты не хочешь?

- А ты? - Кристофер опирается локтями на колени, смотря как взгляд друга неопределённо сверкает. - Понятненько, - присвистывает Шистад. - Я так же себя сейчас чувствую.

- Молодые люди, - голос разрывает ушные перепонки Йена. Его здесь быть не должно. Молодой человек вскакивает с кресла, упираясь тупым взглядом в отца. Краем глаза замечает, что стоят все, кроме Криса Шистада. Бог знает почему принято вставать, когда Человек в Чёрном в помещении.

- Отец? Что ты здесь делаешь? - глаза Купера сверкают, но тот всё же слегка улыбается.

- Приехал поздравить новенького, - пожимает плечами Кэйетан.

- Здравствуйте, мистер Купер, - широко улыбается Шистад, откидываясь на спинку кресла.

Кэйетан удивлённо дёргает бровью. Дерзость этого мальчишки поражает и восхищает одновременно.

- Что он творит? - едва слышно спрашивает Харрингтон у рыжей, под тяжёлый взгляд Скарсгарда.

- Показывает то, что он не хочет быть одним из нас, - в тон ему отвечает рыжая, в то время как пальцы синеволосого впиваются в хрупкий локоть.

- Молчи и не влезай, усекла?

Едва заметный кивок. Эти ребята прекрасно бы работали чревовещателями.

- Как тебе в новом месте? - мужчина обворожительно улыбается и садится напротив парня.