Дьявольские близнецы

Через полгода бессонница приняла угрожающий характер. Утомительные ночи сказывались на всём: на физическом состоянии, настроении и, что хуже всего – на работе. Павел совершенно не мог сосредоточиться на проекте. Коллеги косо поглядывали на него, а начальник даже вызвал к себе для беседы. Выяснив, что с домашними Павла и его здоровьем всё в порядке, заведующий лабораторией заметно успокоился. Как-никак Павел считался одним из перспективных специалистов в своей области, а он берег такие ценные кадры.

Незаметно беседа из сухой и официальной приобрела доверительный тон. Павел не решился бы никому рассказать и часть правды, как он видит и воспринимает чужих детей, которых все считали родными ему. Но он поделился с заведующим опасениями относительно своеобразных предпочтений девочек в пище и их необыкновенно крепкого здоровья.

– Ох, Павел Сергеевич! – рассмеялся тот. – Уморили, батенька! Это же надо до такого додуматься, чтобы сокрушаться по поводу отличного здоровья! Обычно, наоборот происходит.

– Глупо звучит, сознаю, – ещё больше сник Павел, – только ничего поделать не могу. Лезет в голову всяческая ересь.

– Молодо – зелено! Радуйся, Павел, что девчонки растут без проблем… – профессор неожиданно помрачнел, – не приведи Господь, когда ребёнок болеет.

Павлу стало стыдно. Он вспомнил: в коллективе шептались, что единственный сын заведующего лабораторией долгие годы был неизлечимо болен и скончался, не дожив день до совершеннолетия. Его жена не пережила такой потери: покончила с собой прямо на кладбище, возле могилы сына. Павел склонил голову, не в силах поднять взгляд на начальника. Тяжёлое молчание повисло в кабинете. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Павел решился задать вопрос, который мучил его не один день.

– Аскольд Ильич, – осторожно начал он, – какие ассоциации у вас вызывает метафора «голубая кровь»?

– Неожиданно, – собеседник с любопытством взглянул на Павла, – но закономерно. Я так понимаю, тебя не устраивает традиционная трактовка, что так условно называют аристократию?

Павел, молча, покачал головой, не сводя с учёного глаз.

– Что ж… – после заминки продолжил тот, – мистификаторы ловко преподносят недостоверную информацию, что в древности, якобы, жили люди с голубой кровью. Как доказательство приводятся исторические документы, где упоминается о рыцарях, бившихся с сарацинами. Раны их заживали мгновенно. Это давало пищу для размышлений, что кровь у них была более густой, и соответственно могла иметь иной химический состав. Есть гипотезы, что они были неуязвимы и для инфекций. Но, Павел Сергеевич, до сего дня мне неизвестно, чтобы хоть одного голубокровного человека обследовали и наблюдали учёные современности! Всё это вымысел. То, что боги – существа инопланетного происхождения, а возможно и земного, только иной расы, существовавшей до арийской, имели голубую кровь. Что жили на Земле и вступали с людьми в сексуальные связи – всё это только предположения. Но они очень ловко подаются. Впрочем, это вопрос веры. Хочешь почитать об этом, милости прошу! Я тоже грешен, люблю древнегреческие мифы! Но, увы, на нас смертных богинь не осталось!

Профессор невесело рассмеялся, тяжело поднялся с кресла и подошёл к книжным стеллажам. После недолгих поисков он протянул Павлу невзрачную с виду книжицу.

– Только с возвратом! – предупредил Аскольд Ильич.

Павел заверил его, что непременно вернёт, и откланялся. После разговора с профессором на душе стало легче. Время было позднее, и он поспешил домой. По дороге, в плавно качающемся вагоне метро он выхватывал отрывочные фразы из книги: «пятая раса», «атланты и лемурийцы», «боги ходили по земле», «третий глаз». Трудность для него составляло то, что текст был английский, а знанием языка Павел похвалиться не мог. Но и просить жену о переводе он не допускал мысли.

Войдя в квартиру, Павел не удивился тишине и темноте. По времени девочкам давно положено спать, да и Света могла задремать, ожидая его. И хотя ему было интересно, как жена сходила на родительское собрание, Павел решил не беспокоить её. Он прошёл на кухню, стараясь не шуметь. Светлана обычно оставляла лоток с ужином для него в микроволновой печи. Полностью поглощенный книгой профессора, Павел по инерции нажал кнопки на панели задач. Печка уютно загудела и через пару минут мелодично звякнула, известив о готовности. Не глядя, Павел открыл дверцу, сунул внутрь руку, но не нащупал лоток. Паника моментально овладела им. Павел бросил книгу на пол и кинулся в комнату. Он щёлкнул выключателем, и яркий свет безжалостно открыл ему страшную картину. Светлана в неестественной позе лежала на полу. Глаза жены были широко открыты и смотрели вверх, а на лицо уже легла восковая бледность. Ноги подкосились, и Павел упал на колени рядом с ней. Только тогда он заметил, что ковер под её головой в крови. Что-то похожее на кровь было и на углу журнального столика.

«Не может быть… – тупо билась единственная мысль, – не может этого быть!»