Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Я думал, что ты обрадуешься, если я останусь в мире демонов навсегда… — сказал Карла, продолжая лежать с закрытыми глазами.

— Если ты не вернёшься… то я не знаю, что Шин сделает с нашими детьми, — призналась Юи в том, что её действительно беспокоило. — Карла, я должна тебе кое-что сказать… на самом деле, я не ненавижу тебя… Наверно это невозможно, ведь я люблю наших детей…

Карла приоткрыл глаза и посмотрел в сторону Юи. Она сидела рядом, придерживала свой аккуратный живот и старалась не смотреть в его сторону.

— Я не имею ничего против, если ты будешь меня ненавидеть, я всё прекрасно понимаю… — проговорил он, и Юи, наконец, поняла, как сильно может ранить безразличие. — За детей можешь не переживать, если со мной что-то случится, то Кино спрячет вас. Я всё подготовил…

«Он подумал о нас…» — вновь посмотрела на него Юи и печально опустила глаза.

— Карла, я должна сказать ещё кое-что… — начала она неуверенно. — Я не смогу дать тебе девочку, по крайней мере, не сейчас… Я жду мальчика…

— Я так и думал, — лишь изогнул он губы в лёгкой улыбке, сохранив полное спокойствие. — Но мне приятно слышать то, что ты готова попробовать ещё, возможно, в следующий раз ты ответишь мне, думаю, это стоит того, чтобы лишиться младшего брата…

— Это ведь из-за меня… Ваша ссора произошла из-за меня?

— Тебе не нужно думать об этом. Какими бы ни были причины, Шин сделал свой выбор.

— Тогда я помолюсь, чтобы ты к нам вернулся… — сказала Юи от всего сердца, и Карла вновь принял серьёзное выражение лица.

— Сделай для меня кое-что другое, — тихо сказал он и накрыл её тело своим. Юи округлила глаза, но основатель не собирался делать ничего сложного, он только поцеловал её живот, погладил его руками и вернулся к её порозовевшему от жара лицу. — Ответь мне, хотя бы раз, — тихо сказал он в её маленькие губы, и Юи почувствовала мягкость его пальцев на щеке, а затем и влажность губ. Карла волнительно касался её лба, прикрывшихся глаз, щёк, а уже потом и губ. В первую секунду прямого поцелуя Юи вздрогнула, а потом приоткрыла свой аккуратный рот. Губы основателя так плавно касались её губ, что она не заметила, как закинула руки к нему на шею и слилась с мужем в страстном любовном поцелуе.

Карла и раньше целовал её, но он делал это грубо, а сейчас он едва касался её языка, стараясь подарить ей нежные и пленительные прикосновения, а когда порыву пришёл конец, то он заметил яркий румянец на щеках Юи.

— А вот это впервые, — усмехнулся он её неловкости и одобрительно поцеловал в лоб. — Считай, что достойно попрощалась со мной. Я всегда считал, что нам нужно время, жаль, что его нам не дали… — сказал Карла с лёгкой иронией, но Юи в который раз не отпустила. Она даже не понимала, что делает, только хотела, чтобы он задержался. — Послушай, если ты продолжишь, то поцелуем всё не закончится, и я не посмотрю, что ты носишь моего ребёнка… — припугнул он, но Юи смотрела на него открыто, так, будто говорила, что сегодня совершенно не против.

— Задержись… ещё на один час… — взволнованно попросила она, и Карла не скрывая удовольствия, вновь наклонился.

— Я бы остался здесь навечно, — он прикоснулся к её лицу и внимательно посмотрел, — но ведь уже утром ты скажешь, что не хотела лишать детей шанса на спокойную жизнь. Ты никогда не смотрела на меня такими глазами, а всё потому, что не видела в роли мужа и отца наших детей. Подумай хорошо, прежде чем предлагать мне эту роль, ведь если ты откроешь мне своё сердце сейчас, то пострадаешь сильнее, чем я, если кинжал Шина пронзит моё сердце. Оставь его закрытым ещё на одну ночь, а завтра я приду и заберу то, что уже как пять лет должно принадлежать мне, — сказал Карла и, поцеловав Юи, оставил её.

***

«Почему всё так внутри дрожит? — подумала Юи. Её всю трясло — это был страх. Она чувствовала, что Карла к ней не вернётся, не вернётся к сыновьям и своему делу, которое всё же любил. — Но ведь я должна радоваться, что скоро освобожусь, почему же мне так неприятно? Почему я не могу прокричать и попросить бросить это дело? Я не понимаю себя…» — поднялась она и тяжело зашагала к большому зеркалу. Юи встала к овальному зеркалу и посмотрела на свой уже не маленький живот. Внутри её спокойно развивалась жизнь, один из основателей, её и его сын, но сердце по-прежнему горевало о том, кто подарил свободу и настоящую жизнь.

— Прости меня, Руки… — тихонько сказала она, глядя на золотое колечко, что до сих пор оставалось на её безымянном пальце. — Я ждала твоего возвращения слишком долго. Ты навсегда останешься в моей памяти, но сердце мне придётся освободить… Ради моих детей и будущего всех моих близких, уверена, ты понял бы меня и простил, — Юи закрыла глаза и проглотив слёзы, сняла колечко, которое туго сидело на её пальчике.

Кольцо полежало в её ладони, напоминая черты Руки, и упало на пол.

Юи окаменела, она посмотрела в зеркало и увидела, что её живот стал меньше, настолько меньше, что её одежда обвисла. Она скорее подняла платье и провела дрожащими пальцами по животу. Он уменьшался на глазах, а вскоре и вовсе сгладился.