Дьявольский контракт

- Тела тех, кто переходит сюда естественным путём, остаются в прежней жизни и истлевают. А души приобретают новые вместилища, идентичные прежним.

Ну вот почему он так заковыристо говорит, вместо того, чтобы сказать, что здесь люди обретают прежние тела? Что, повыделываться хочет передо мной? Ну так зря! Не оценю!

- А что с нашими телами? – не вытерпела я, видя, что на этом он решил оставить разъяснения.

- В момент подписания договора наши тела распадаются до состояния энергетического потока и вместе с душами перемещаются сюда. Здесь приобретают прежний вид, и мы даже не замечаем, что с нами было что-то не так, и что тел на какой-то миг не существовало.

Во как! Ну и ну! Экая премудрость получается!

- Да уж… - протянула я, вглядываясь вдаль. И снова попыталась разговорить Проводника. – Как много всего ты знаешь. Видать, ты тут долго.

- Я же сказал, что долго, - вырвалось у него с досадой.

- Раз так, то годы не меняют внешность? – догадалась я. – Кто в каком возрасте сюда явился, в таком и остался?

- Не совсем, - он покачал головой. – Если было бы так, то эта жизнь переполнилась бы пожилыми людьми – ведь они попадают сюда из-за старости. Поэтому каждый проходит перерождение: люди преклонных лет омолаживаются до тридцати, дети взрослеют до двадцати. А те, кто ушёл из прежней жизни в возрасте от двадцати до тридцати, тот остаётся в этом возрасте.

- Неплохо придумано, - отметила я, размышляя, о возрасте. Лариса не дожила до восемнадцатого дня рождения несколько дней. После её гибели я пробыла в прежней жизни немногим больше года. Так что мне девятнадцать, но по здешним меркам все двадцать, как и Ларисе!

Втянула сухой горячий воздух и вновь поглядела вдаль, гадая, что же будет за следующим барханом. Солнце слепило, во рту пересохло, усталость брала своё. Казалось, что мы в пути не меньше восьми часов, хотя, я могла и ошибаться. Коль так, то скоро должно смеркаться. Но если время здесь идёт иначе, то сумерек можно не ждать. Надеюсь, что наше путешествие не затянется, а то я не выдержу. Недоработка у них получается: надо усталость и недомогание вычеркнуть из жизни.

Вдруг на горизонте появилось жёлто-серое облако, и стало приближаться. Я с любопытством воззрилась на него, гадая, что это.

- Песчаная буря! – закричал Алан и спрыгнул с верблюда. Моего верблюда потянул за поводья, заставляя лечь. – Слезай!

Дважды не пришлось повторять. Моментально спрыгнула. Поняла, что ничего хорошего от происходящего ждать не стоит. Верблюды легли рядом, и Алан связал их поводья.

- Верблюды хорошо переносят песчаные бури, - наскоро объяснил он. – А вот нам с тобой надо укрыться.

С этими словами он тревожно глянул на быстро приближающееся облако из песка. Скинул с себя тюрбан, и, тряхнув им, размотал на длинное полотно не менее десяти метров. То же самое сделал и с моим тюрбаном.

Русые волосы парня заколыхались на ветру. Наконец-то я смогла увидеть его без чалмы! Изучающе впилась глазами в его преобразившееся лицо. Алан оказался чертовски привлекательным. Как же сильно меняет человека головной убор!

- Держи этот край! – велел он, сунув мне в руки один конец материи. Сам ухватился за другой и, распрямив, свернул пополам. – Не отпускай поводья, - их он тоже пихнул мне.

Схватив меня за руку, повалил между верблюдами. Сам лёг рядом и крепко прижал к себе. Одной рукой он продолжал держать меня, а другой накинул нам на головы длиннющие полотна, коими впору мумии заворачивать. Тут же поняла, что если Алану не удастся обезопасить нас, то именно в виде мумий нас найдут через много-много лет.

Что-то не по себе стало от его торопливых приготовлений. Было ясно, что он встревожен. С перепуга лежала, боясь дыхнуть. При этом вцепилась в поводья, словно они были гарантом нашего выживания. Алан перехватил полотна от тюрбанов так, чтобы ниоткуда не смог пробиться песок.

Мы лежали прижавшись. Щека к щеке, с одним страхом на двоих и одной надеждой на спасение. Дыхание Алана коснулось моих волос. Я часто задышала, обалдев от происходящего. Мало того, что страшно из-за бури, так ещё и внезапно оказалась в объятиях незнакомого парня. К такой внезапной близости я была не готова. Да и вообще, за последний день столько всего приключилось, что все события были сродни ночному кошмару!

Но все мои мысли и переживания поблекли на фоне нарастающего гула. Ветер крепчал, пытаясь сорвать с нас одежду и накрученный на голове «мешок». Стало так жутко, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Хоть Алан и хотел получше защитить нас от песка, но пыль забивалась отовсюду. Дышать становилось всё труднее. Я старалась не думать о том, что может произойти, если намотанная на голову ткань не выдержит натиска стихии.

Я ощущала, как песок стегает моё тело, больно впиваясь песчинками в кожу. К этому ощущению примешивалось и другое: будто мы скользим в пространстве. Аж кровь стыла в жилах от ужаса! Казалось, что считанные минуты отделают нас от смерти.