Дьявольский вальс

Мы направились вверх по улице. Она упиралась в высокое, лишенное, как показалось вначале, окон здание. Стены из бледного кирпича в свете пары красных ламп приобретали розовый оттенок. Три этажа — трио поставленных один на другой последовательно уменьшавшихся кубов. Плоская крыша, стальные двери, ассиметрично расположенные под беспорядочно разбросанными закрытыми окнами, фасад обвивала паутина пожарных лестниц, похожая на отлитый из стали плющ. Подойдя ближе, я увидел огромные вылинявшие буквы, намалеванные над погрузочной платформой:

КОМПАНИЯ БЕЙКЕРА ПО ИЗГОТОВЛЕНИЮ МИНЕРАЛЬНЫХ УДОБРЕНИЙ И ПОТАША

Музыка зазвучала громче. Тяжелое, медленное клавишное соло. В промежутке между нотами стали слышны голоса. Когда мы подошли ближе, перед одной из дверей я увидел изогнувшуюся в форме буквы S очередь — пятидесятифутовая вереница муравьев, углубившаяся в улицу и заполонившая ее.

Мы пошли вдоль очереди. На нас оборачивались ожившие маски домино. Черная одежда была униформой, мрачность — дежурным выражением лиц. Цепи на обуви, сигареты — легальные и нелегальные, бормотание, шарканье и усмешки, то и дело попадающиеся подонки, принимающие амфетамин. Мелькание голой плоти, более белой, чем лунный свет. Грубые реплики, под стать электрооргану, вызывали у кого-то смех.

Возраст в основном между восемнадцатью и двадцатью пятью, тяготеющий больше к нижнему пределу. Я услышал за спиной кошачье мяуканье, затем опять раздался смех. Адское сборище.

Дверь, которая так притягивала к себе толпу, была покрыта ржавым четырехугольным листом металла и закрыта на задвижку. Перед ней стоял здоровяк, одетый в черную без рукавов майку с высоким воротником, шорты для серфинга с зеленым цветочным узором и высокие сапоги на шнуровке. Лет двадцать с небольшим, туповатые черты лица, сонные глаза и кожа, которая была бы багровой, даже если бы не освещалась красной лампой над его головой. Черные волосы на макушке торчали плотным ежиком, а по бокам прорезались полосками голого черепа. Я заметил пару мест, где волосы были редкими не от стрижки, — пушистые пятна, как у выздоравливающих после химиотерапии. Но, несмотря на это, тело его было огромным, даже жирноватым. Длинные сзади волосы заплетены в плотную намасленную косичку, перекинутую через плечо. По плечам рассыпаны прыщи. Сыпь, вызванная гормональными нарушениями, — это и объясняло выпадение волос.

Стоящие во главе очереди подростки что-то говорили ему. Он не отвечал. Не заметил и нашего приближения или предпочел не заметить.

Майло приблизился к нему:

— Добрый вечер, чемпион.

Вышибала продолжал смотреть в другую сторону.

Майло повторил приветствие. Вышибала рывком повернул голову и зарычал. Если бы не его габариты, это выглядело бы весьма комично. На народ, стоящий во главе очереди, это произвело впечатление.

Кто-то предупредил:

— Держись подальше, он знает кунг-фу.

Вышибала улыбнулся, опять посмотрел в сторону, похрустел костяшками пальцев и зевнул.

Майло в мгновение ока очутился нос к носу с верзилой и сунул ему свой полицейский жетон в жирную морду. Я не заметил, когда он успел вынуть его из кармана.

Вышибала опять зарычал, но было видно, что он подчиняется. Я оглянулся. Какая-то девушка с волосами цвета обескислороженной крови высунула язык и задвигала им. Парень, тискавший ее грудь, сплюнул и сделал грубый жест средним пальцем.

Майло помахал своим жетоном перед глазами вышибалы. Здоровяк следил за ним, как загипнотизированный.

Майло задержал руку. Вышибала с трудом читал, что написано в удостоверении.

Кто-то выругался. Кто-то завыл волком. Вой подхватили, и вскоре улица походила на дикие равнины, описанные в рассказах Джека Лондона.

Майло скомандовал:

— Открывай, Спайк, а то мы начнем проверку удостоверений личности и данных о здоровье.

Волчий хор звучал все громче, почти заглушая музыку. Вышибала нахмурил брови, обдумывая сказанное. Было просто больно на него смотреть. Наконец он засмеялся и засунул руку за спину.

Майло схватил руку верзилы; его большие пальцы с трудом обхватывали кисть вышибалы.

— Спокойно.

— Открываю, парень, — сказал Спайк. — Это ключ.

Его голос казался неестественно глубоким, как на пластинке, проигрываемой на медленных оборотах, но вместе с тем каким-то скулящим.

Майло попятился назад, освободив немного пространства, и следил за его руками. Вышибала вытянул из шорт ключ, открыл замок на задвижке и поднял ее.

Дверь на дюйм приоткрылась. Наружу хлынули жара, свет и шум. Волчья стая рванулась в атаку.

Вышибала прыгнул вперед, выставив руки, как, он полагал, это делают каратисты, и оскалив зубы. Стая остановилась, отступила, но все же раздалось несколько протестующих голосов. Верзила поднял руки высоко вверх и будто поскреб ими воздух. Свет от лампы придал радужным оболочкам его глаз красный оттенок. Его подмышки были выбриты. Там тоже красовались прыщи.

— Назад, мать вашу!.. — взревел он.

Волки замолкли.

— Впечатляюще, Спайк, — похвалил Майло.

Вышибала продолжал взирать на очередь. Его челюсть отвисла. Он пыхтел и потел.