Диббук с Градоначальницкой

— Не было, — подтвердил Володя. — Сын Глафиры Черновой в это время находился в притоне на Молдаванке, на Косвенной, там он пил трое суток подряд. Кто-то дал ему деньги, ну ты сама понимаешь… Мой друг его допросил, когда отыскал. Этого типа взяли во время облавы. Отвезли в Еврейскую больницу, чтобы привезти в нормальное состояние, и он смог говорить. В общем он рассказал следующее. Сам он занимается плотницкими и столярными работами. И пока не начал пить, был очень хорошим мастером, это соседи так говорят. Его многие нанимают. А тут подошел к нему какой-то мужик и сказал, что с ним хотят увидеться в ресторане «Аккорд». Тот очень удивился: «Аккорд» — дорогое заведение, на Дерибасовской, никогда его в такие места раньше не приглашали. Но пошел. Там сел, ждал заказчика. Вдруг к его столику подсел незнакомый мужчина. И говорит: «Ты чего, мол, такой смурной?» Сын и отвечает, мол, мать померла, а денег нет помянуть. Мужик и дал ему денег! Представляешь? Просто так дал денег, и много. И еще сказал: «Ты, мол, дома не появляйся, нечего тебе там делать, грустить только». Вот он и пошел в притон. Странная история, правда?

— Да нет, все понятно: его убрали из квартиры, чтобы соседку убить, — ответила Таня. — Подруга Черновой знала, во что та вляпалась. Думаю, Глафира или что-то увидела, или узнала о чем-то, связанном с убийством проститутки или с кражей меноры, и пыталась шантажировать убийцу. Но она не понимала, с кем имеет дело. Убийца быстро от нее избавился. А соседка наверняка знала, с кого Чернова хотела стянуть денег. Вот и пришлось убить соседку. По необходимости. Ну а ресторан.

— Что ресторан? — насторожился Володя.

— Дорогой он. И опасный. Он жирных золотых гусей. В свое время я в нем… работала, — тяжело вздохнула Таня. — А ты случайно не знаешь, жертвы этой девицы, которая мною прикидывается. Где они ее находили? — обернулась она к Сосновскому.

— Последний, Скоробогатский, увидел ее в ресторане «Аккорд». Ой. — спохватился Володя, — я как- то не задумывался об этом совпадении.

— Видишь! — усмехнулась Таня. — Это, похоже, место, где собираются члены ее банды. Надо бы к нему присмотреться.

— Ты вот что. Без глупостей! — насторожился Сосновский.

— Да пока нам не до этого, — махнула рукой Таня.

Выпроводив Володю, она сразу же поехала к Туче. Теперь ее друг был единственной ниточкой, ведущей к пониманию странной надписи, ведь только он мог поговорить с раввином.

Туча был дома и очень обрадовался, увидев Таню, хотя в глазах его застыло напряжение.

— Ну и шухер в городе начался, — мрачно прокомментировал он последние события. — Как шмыря этого замочили, швицера подшкуренного, до холоймеса за так забрались! Облавы везде. Народ в панике. Хватают прямо с малин и до решетки тащат. А народ при чем? Хмырь из Москвы прискакал.

— Какой хмырь? — насторожилась Таня.

— Красный! Комиссар хренов. Важный, шо еловая шишка! Убийство будет расследовать гада этого…

— Как из Москвы? Так быстро? — удивилась она.

— А он здесь вже был, до Одессы, — пояснил Туча, — даже гулял за ресторан с убитым. Он с ним приехал, вроде как его под контроль брать, но держался тайком. А теперь на шухер вылез, будет за швицера расследовать. Так шо еще тот гембель.

— Быстро работают, — вздохнула Таня и принялась рассказывать Туче о подробностях убийства. Он слушал очень внимательно и мрачнел с каждым словом.

— Зеркала, — это было первое, что произнес Туча, когда Таня закончила свой рассказ.

— Что — зеркала? — удивилась она.

— Будь здесь моя бабка, — вдруг хохотнул он, — она бы вже мчалась до синагоги и лежала там на ступеньках! Она не до такого фасону была, как мои родители. Держалась проще. Во все верила. А оттого и была поумней их.

— Во что верила? — не понимала Таня.

— Ты когда-нибудь слышала про зеркала? — лукаво ухмыльнулся Туча. — Ну вот шо в вашей вере говорят?

— Ну… — Таня задумалась, — когда в доме покойник, зеркала надо занавешивать. Еще что нельзя часто смотреть в зеркало, потому, что через него на тебя черт смотрит. Да, и самое главное: если зеркало разбилось, будет семь лет несчастья! А смотреть в разбитое зеркало категорически нельзя.

— Почему? — настаивал он.

— Опять что-то с чертом связано, — усмехнулась Таня. — Говорят, что если долго глядеть в разбитое зеркало, можно сойти ума. Это уж точно не без черта!

— А у нас верят, — вдруг тихо произнес Туча, — что если разбились все зеркала, то в доме побывал человек, в которого вселился диббук.

— Кто? — не поняла Таня.

— Диббук. Злой дух у нас, у евреев. Он вселяется в человека и вертит им, как хочет. Он правда очень злой. И вот он и разбивает зеркала. Крошит их, шо твою крошку. Так что, похоже, вселился в убийцу диббук. Это душа злого человека, который все не может успокоиться и вредит, и вредит… Диббука вызывают, если долго не могут распрощаться со своим покойником или душа открыта злу. Бабка моя верила в диббука, все говорила: вот тебя диббук заберет! Как мои родители ругали ее за это! Вот с самого детства я и наслышан про зеркала.

— А как же прогнать этого диббука? — спросила Таня.