Дичь для товарищей по охоте

— Я… доведу до сведения Правления ваши требования. Сами знаете, один я не решаю. Что могу — сделаю, вы цену моему слову знаете.

— Зна-аем, — протянул коренастый, махнув рукой. — Грош цена всем вашим хозяйским словам, чего там говорить.

— Что? — Савва задохнулся от негодования. — Грош цена? Да как… как вы смеете? Да я хоть раз…, - оборвал фразу на полуслове и обвел делегатов тяжелым взглядом. — О решении завтра в письменном виде сообщу-с.

Вышел из комнаты заседаний, хлопнув дверью. Сердце бешено стучало. В кабинете тут же сел к столу и написал:

«Требования наградных рабочим не может быть удовлетворено: в силу параграфа 91 Устава товарищества Никольской мануфактуры наградные за истекший 1903–1904 год принадлежат служащим. Выдача наградных и какого-либо другого капитала по Уставу не представляется возможным…

…Вопрос о том, чтобы рабочие принимали участие в отчислениях от прибылей, будет возбужден на ближайшем общем собрании пайщиков товарищества, причем я обязуюсь его поддерживать в смысле, желательном для рабочих. Расценки пересматриваются при участии старост».

Утром следующего дня уведомление Дирекции, подписанное Морозовым, висело на стенах цехов и казарм.

* * *

Следующая неделя слилась для Саввы в один нескончаемый бессонный день с бесчисленными телефонными звонками и бесплодными переговорами.

Рабочие забастовали…

Пайщики собрались, но без главной пайщицы — Марии Федоровны Морозовой — решение принять не решились. «Рабочим нужны не уступки, а революция!» — говорили они.

Из Москвы на мануфактуру подтянулись большевистские агитаторы. Начались погромы и избиения тех, кто пытался выйти на работу. Митинги следовали один за другим. Появились политические лозунги о созыве учредительного собрания и гражданских свободах. Многие не понимали, что это означает, но поддерживали дружно…

Владимирский губернатор предложил прислать войска…

— Категорически — никаких войск! — заявил Савва Ореховскому исправнику Безобразову. — Я со своими рабочими с помощью войск разговаривать не намерен. А губернатору от меня так и передайте: «Морозов от вызова войск отказался». [36]

Бросился к матери, но договориться не смог. «Господь нас и без тебя не оставит!» — сказала она в конце, и фактически передала власть на фабрике Сергею Назарову и другим членам Правления…

На фабрику были вызваны казаки, драгуны и жандармы…

20 февраля — многотысячный митинг закончился жестоким разгоном…

В руках у рабочих появилось оружие, а среди них вооруженные боевики…

А потом случился расстрел…

«Морозов считает себя революционером, а на его фабрике — военный произвол и расстрелы невинных людей», — гневно обрушился на него в газетах Горький…

Свой день рождения в этом году Савва не праздновал…

* * *

…«Алексей тчк Прочитал в газете ты введен в заблуждение удивлен почему не отвечаешь тчк Савва».

…«Господин Горький тчк вышло недопонимание тчк ответьте Морозов».

… «Мария Федоровна тчк Пребывая недоумении поводу вашего молчания прошу принять внимание был против ввода войск не принимаю нападок г-на Горького прессе мой адрес тчк не мешало прежде связаться со своим другом коим до недавнего времени являлся смею надеяться являюсь тчк Морозов»…

* * *

— Видал? — мать протянула Савве листок. — Не угомонятся никак бесы! — быстро перекрестилась она. — Прочти-ка, голубчик!

Савва скользнул глазами по заголовку:

«Обращение Московского комитета РСДРП к Орехово-Зуевским рабочим».

Болезненно поморщился.