Дидро и цивилизация России

Ваше императорское Величество мне говорила: «Прежде чем сооружать крышу на здании, надо заложить фундамент. До сих пор Россия делала обратное: у нее давно есть Академия и Школы разных видов. Монархи, мои предшественники, за большие деньги посылали путешествовать молодых людей, чтобы приобщить их к наукам и искусствам, которые процветают у разных народов Европы. Такова была позиция бессмертной памяти Петра Великого: знатные молодые люди, которые путешествовали в его царствование, достаточно быстро достигали успехов в науках, к которым они были предназначены. Но по возвращении на родину, имея право претендовать на важные места, они забрасывали свои знания по большей части.

Другие подданные, вышедшие из народа и предназначенные для получения прикладных знаний, сначала с успехом находили себе применение. Но какую реальную пользу они приносили России. – Никакую… несмотря на лучшие намерения и большие траты. Россия до сих пор не сформировала в своих недрах тот класс людей, который называют третьим сословием. Для этого не были приняты первые необходимые меры, и не начат путь, которым необходимо следовать, чтобы достичь желанной цели…

Что нужно сделать, чтобы достичь цели, которую мы преследуем?»

На этот вопрос дается ответ, который упрощает намеченный философом план «цивилизации»: «Все дурное и хорошее в обществе происходит от плохого или хорошего образования»[395]. Причем само это образование зависит от воли монарха.

Кажется, сам Дидро также проявлял некоторую непоследовательность в вопросе о роли просвещения для цивилизации. Высказав в свое время (1772) мысль о том, что образование должно органично вырастать из развития первичных потребностей людей и на естественной экономической основе, он все-таки не отрицал пользы образования для полуварварской России, даже если это образование насаждается сверху. «Сделать народ образованным – значит цивилизовать его», – писал Дидро позже в «Плане университета»[396]. В «Записках» он также советовал Екатерине «непрестанно и мощно развивать народное образование, пока невежество, предрассудки, озлобление и рознь не исчезнут»[397]. Было ли это уступкой камералистским представлениям Екатерины II или проявлением гибкости в понимании процесса цивилизации? Скорее всего, имело место широкое понимание «цивилизации». В любом случае Дидро был чужд догматизма. Он видел в просвещении путь к цивилизации, почему и счел возможным сопроводить амстердамское издание «Учреждений и уставов» заключением от издателя:

Таковы планы и уставы различных учреждений, устроенных Ее Императорским Величеством. Когда время и внимание этой великой Монархини доведут их до степени совершенства, которого они все достойны и которого многие уже достигли, тогда будут посещать Россию, чтобы познакомиться с ними, как когда-то посещали Египет, Лакедемон и Крит, но с любопытством, которое будет более обоснованным и лучше вознаграждаемым[398].

Познакомившись с российскими реалиями, Дидро тем не менее не утратил веры в возможность цивилизовать Россию, в том числе и с помощью правительственных мер в области просвещения.