Диггер

Георгий Матвеевич сумел-таки справиться со свои «конем» и направил его прямо к шатру Наполеона. Глеб повернул за ним. Внезапно за его спиной послышались отчаянные вопли. Парень оглянулся и заметил, что из-за ближайших деревьев к нему скачет конный отряд. Несколько человек в мундирах высоко поднимали над головой сабли.

– Этого еще не хватало… – пробормотал Глеб, как можно сильнее дергая своего «кролика» за уши.

Однако тот ничуть не прибавил темпа. Вдруг что-то просвистело под ногами журналиста. Зверокролик на секунду замер, затем резко взбрыкнул, едва не скинув с себя наездника, и после этого ринулся вперед, обгоняя по пути охотника на его «коне». Глеб понял, что одна из французских пуль угодила в его зверя, но, учитывая его гигантские размеры, он не очень-то за него переживал. Тем временем «кролик» достиг шатра императора и буквально ворвался в него. Парень услышал чьи-то крики, но увидеть ничего не смог, поскольку огромный купол шатра свалился ему прямо на голову.

– Никитотий, держись! – едва успел воскликнуть журналист.

После этого началась кутерьма. Вокруг свистели пули, раздавались залпы пушек, кто-то вопил по-французски. Но Глеб был отгорожен от всего перекатывающимся серым матерчатым морем. В какой-то момент ему удалось вынырнуть из-под края палатки, и неожиданно прямо перед собой он увидел большой, обитый железом сундук. Тот был открыт, и на самом верху, среди других необычных вещей, журналист заметил небольшой черный обруч, увенчанный гигантским восьмигранным камнем. Тот переливался всеми цветами радуги, и поэтому было трудно сказать, какого он цвета.

– Это, что ли, диадема? – пробормотал себе под нос парень.

Он замер в нерешительности, не зная, что делать дальше, как вдруг совсем рядом раздался громоподобный залп пушки. Зверокролик встал на дыбы и скинул Глеба с себя. После этого он кинулся в лес. Журналист едва успел откатиться, чтобы не попасть под его гигантские лапы. Однако сундуку повезло меньше – зверь попросту растоптал его.

– Вот ведь незадача, – буркнул парень и стал среди обломков искать черный обруч.

В этот миг что-то больно кольнуло его в грудь. Он на секунду отвлекся и вдруг заметил, что под его курткой как раз со стороны сердца расползается большое красное пятно. «Кажись, в меня попали!» – с ужасом подумал Глеб. Голова у него закружилась, а перед глазами замелькали блики. Чтобы не упасть, он обеими руками оперся о землю и вдруг одной ладонью почувствовал под рукой что-то вроде большого кольца. Журналист несколько раз моргнул и четко увидел лежащий перед ним черный обруч. За спиной раздался яростный крик. Парень оглянулся и заметил, что к нему с саблей наперевес мчится невысокий лысоватый человек в синем мундире.

– Глебыч, надевай диадему! Скорее! – послышался откуда-то издалека знакомый голос.

Журналист поднял обруч, но пальцы уже плохо слушались его, и диадема вновь упала на землю.

– Соберись, мать твою! – проорал у него над ухом Никитотий, который уже пришел в себя после падения и теперь пытался расшевелить Глеба.

Парень сплюнул кровью и снова взял обруч. Как раз в этот момент к нему подскочил человек в синем мундире и занес над его головой саблю. Невероятным усилием журналист все же сумел водрузить обруч на голову, и в тот же миг сабля француза опустилась над ним…

Вокруг была темнота. Глеб не знал, где он и что с ним. Последнее, что он помнил, был эпизод с лысым человеком, отрубающим ему голову.

– Интересно, жив я или нет? – сам себя спросил он.

– Да жив, жив! – раздался рядом голос.

Журналист даже вздрогнул от неожиданности.

– Кто здесь? – тихо произнес он.

– Я, Тотя!

– А почему голос у тебя изменился?

– Похоже, я тоже изменился. Вернулся к нормальным размерам.

– Значит, мы выбрались из миражей! – обрадовался Глеб. – Знать бы еще, куда мы попали!

От радости он стал светиться блеклым оранжевым светом. Этого сияния было достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг. Парень понял, что находится в пещере. Неподалеку сидел Никитотий и приводил в порядок бороду. Он был действительно своего обычного роста.

– Э! – окликнул он журналиста. – А ну успокойся! Не хватало чтобы ты еще и воспламенился.

– Все в порядке, – заверил Глеб. – Я держу ситуацию под контролем. А где охотник? Где Георгий Матвеевич?

– Он опять в кота превратился и пошел куда-то на разведку. Думаю, он пытается понять, где мы.

– Жаль, теперь я не смогу его ни о чем расспросить.

Неожиданно журналист вспомнил о ранении и принялся осматривать свою грудь. К великому счастью, он не обнаружил на себе ни малейшей царапины.

– Что, осколки ищешь? – хмыкнул Тотя. – Нету их! Повезло, что ты диадему еще живым надел, а иначе мы бы надолго в этой французской кампании застряли. Охотник успел сказать, что диадема и была выходом из миража.

– А я что, умер? – дрожащим голосом поинтересовался Глеб.

– Тебя покрошили, как капусту в борщ, – хмыкнул карлик. – Своими собственными глазами видел, как башка твоя покатилась с этим черным обручем на ней.

Парню стало плохо. Он встал и прошелся туда-сюда.