Дикая девочка. Записки Неда Джайлса, 1932

– Я вернулся, – просто отвечает он, и в моем сне это вполне понятное объяснение.

– Как тут много детей, – говорю я, рассматривая море детских головок. Среди них есть мексиканские дети, белые дети, дети апачей. – Откуда они все взялись? Вы их украли?

– Да, – отвечает старик и смущенно улыбается. – Я сделал набег на Земли Радости и украл их всех обратно. Там их было слишком много, а у Людей недостаточно.

– Который же тут мой? – спрашиваю я. – Где мой сын?

Старый Джозеф смеется и показывает рукой на море детей.

– Выбирайте любого, белоглазый. Теперь у нас их на всех хватит.

La niña bronca

Когда приблизится конец Земли, все воды начнут высыхать. Долгое-долгое время не будет дождя. Останутся только три источника. На всех трех построят запруды, а люди придут и начнут сражаться за воду. Вот так большинство перебьет друг друга.

Когда затем наступит новый мир, белые люди станут индейцами, а индейцы – белыми.

Морис Оплер. «Конец света. Мифы и сказания апачей чиуауа»

Девочка встала на колени, широко расставив ноги, и ухватилась за воткнутый в землю дубовый столб. Повитуха, старая Дахтесте, движениями сверху вниз массировала ей живот. Девочка молчала, она не издала ни звука, даже когда показалась головка ребенка, затем плечики, и наконец он целиком выскользнул из ее тела во внешний мир, и старая женщина ловко подхватила его своими надежными руками. Это был мальчик, жадный до жизни, он глубоко вдохнул воздух. Но не закричал.

– Это хорошо, – с казала старуха. – Ребенок, который не кричит при рождении, вырастет сильным.

Старая Дахтесте перерезала пуповину куском черного кремня и перевязала ее. Потом она выкупала ребенка в теплой воде и положила его на мягкую ткань. Она натерла его тельце смесью жира и красной охры, бросила по щепотке цветочной пыльцы на все четыре стороны света, мудро начав с востока, потом подняла ребенка и в том же порядке показала его всем четырем сторонам, чтобы он всегда понимал, куда лежит его путь. Потом повитуха завернула послед и пуповину в кусок того одеяла, на котором на коленях стояла Чидех в родах. Попозже старуха засунет этот сверток в ветви лимонного дерева и благословит его словами:

– Пусть этот ребенок живет и растет и много раз видит плоды на этом древе.

Прошли годы. Сын Чидех вырос сильным и здоровым. Кожа его цветом удалась в апачей, а вот волосы оказались светловаты, как и радужная оболочка глаз. Вот почему Люди называли его Ребенок Белоглазого. Со временем Чидех снова вышла замуж. Она выбрала молодого человека по имени Биши и родила ему двоих детей. Их маленький род вместе с остальными тихо и мирно жил в укромном поселке в Синих горах, таком укромном и таком отдаленном, что туда не добирались ни мексиканцы, ни белоглазые. Она так и не забыла юношу, который был так добр с ней, который вымыл ее и укрыл одеялом в камере мексиканской тюрьмы, который увез ее, чтобы выпустить в вольную жизнь, как выпускают из клетки пойманную птицу; этот юноша когда-то спас ее и любил ее. Она рассказывала сыну о его отце и о том неведомом мире, в котором его отец живет и из которого, конечно же, в один прекрасный день вернется.

Теперь мексиканцы утверждают, что la niña bronca, которую поймал и привел в Бависпе охотник на крупных хищников Билли Флауэрс, которая кусалась и была посажена на собачью цепь весной 1932 года, была последней из диких апачей Сьерра-Мадре. Они твердят, что она была такой дикой, что кусала каждого, кто к ней прикасался, и поэтому, не зная, что еще с ней делать, они посадили ее в городскую тюрьму. Они говорят, что она свернулась в позу зародыша в материнской утробе на холодном каменном полу, отказалась от еды и воды и за пять дней уморила себя голодом. Они утверждают, что похоронили ее на краю городского кладбища в безымянной могиле прямо за забором, потому что она, разумеется, не была христианкой. Так они говорят, и все тут ложь. Она свернулась на холодном каменном полу и лежала неподвижно и мысленно вызывала перед собой жизнь Людей от начала и до конца.

Даалк-ида агуудзаа. Это было давным-давно. Пять тысяч и две сотни поколений назад она уже была среди них, мужчина и в то же время женщина, ребенок и старик, охотник и плодовитая женщина, одетая в тяжелую шкуру мастодонта, она шла вместе с ними сквозь метель по морозным равнинам Сибири. Женщина-в-белой-раскраске, матерь всех апачей.

Комментарий автора