Дикая магия

— Ты выглядишь свежей, как эти ели, — улыбнулся — а мы… — Он уныло потёр виски. Ценнайра переполошилась. Ей и в голову не приходило что подобная мелочь может выдать её с головой. Она обеспокоенно переводила взгляд с одного на другого. Усталость чётко отпечаталась на их лицах и в глазах. Ценнайра опустила плечи и покачала головой.

— Ты очень добр, но… — она заставила себя зевнуть, — мне столь же не хватает сна, как и вам.

— Может, сегодня немного поспим, — галантно сказал Каландрилл, но Брахт саркастически хохотнул.

Она устало улыбнулась под задумчивым взглядом серых Катиных глаз и с облегчением вздохнула, когда Чазали отдал распоряжение выступать. «Надо быть осторожнее, — сказала она себе. — Надо вести себя как простая смертная, нельзя показывать, кто я на самом деле». Но за этой мыслью пришла другая, пока слабая, как шелест листвы под лёгким ветерком: а что, если рассказать им все и отдаться на их милость? Поклясться в верности и положить конец двойственному существованию?

«Ни в коем случае!» — тут же воскликнула она про себя. Поступить так значит поставить под удар все, значит потерять надежду заполучить назад сердце, а возможно, и обречь себя на смерть. И Каландрилл её возненавидит. Странно, но эта мысль почему-то взволновала её.

День клонился к вечеру. Ветер стих. Ели смолкли, и в сумерках тишина казалась угрожающей. Над головой собирались тучи. Целые полчища птиц устраивались на ночлег. Дорога стала шире, и Чазали, перекрикивая ровный стук копыт, сообщил, что скоро они остановятся на ночлег.

И вдруг оттуда, где за киривашеном ехал Очен, раздался предостерегающий окрик и вспыхнул серебристо-голубой с красными пятнами огонь.

Началась страшная неразбериха. Из-за окутанных сумерками деревьев летели стрелы, угрожающе вопили уваги, лошади ржали от боли; нагрудник Чазали вдруг разукрасился стрелами; чья-то лошадь упала, всадник покатился по земле, но тут же вскочил, выхватил из ножен меч и бросился к деревьям. Стрелы сгорали как гнилое дерево в яростном огне, исходившем от Очена. Орущие, скачущие создания превращались в пар, едва коснувшись этого бушующего пламени. Лучники котузенов стреляли без передышки, но ряды их таяли, и они со стонами умирали. Существа, бывшие некогда людьми, полосовали их когтями, выросшими на месте ногтей; рвали клыками, выпиравшими из удлинённых челюстей. Им было все равно, кто встречался им на пути: человек или лошадь.

Чазали издал боевой клич, пришпорил коня и с поднятой кривой саблей бросился вперёд, упал, но тут же снова вскочил в седло. Раздался чей-то вопль, и из-за деревьев, спотыкаясь, вышел котузен с разорванной грудью, из которой хлестала кровь, вдоль тела бессильно болталась оторванная рука.

В умирающем свете дня лучники противника прятались за высоким завалом из стволов елей.

Чазали ещё раз что-то крикнул и развернул лошадь спиной к дороге; от Очена исходили красные змеиные языки пламени, и от соприкосновения с ними уваги гибли, вспыхивая наводящим ужас огнём.

А затем они сошлись — омерзительные колдовские существа Рхыфамуна и не испугавшиеся их котузены, и вазирю пришлось отказаться от колдовского огня.

Меч Брахта переливался в магическом свете; керниец крушил и колол. Вороной храпел и бил противника копытами. Катя орудовала саблей с не меньшим проворством, успевая при этом управлять своей не подготовленной к бою лошадью. Клинки и копыта крушили плоть, из ревущих серых теней брызгала кровь, но они, словно не замечая этого, вновь и вновь набрасывались на котузенов как бешеные волки. Для них боль будто не существовала вовсе, ими двигало колдовство Рхыфамуна.

Там, где Каландрилл с трудом удерживал словно взбесившегося гнедого, уваги прорубили небольшую тропу среди котузенов. Каландрилл замахнулся мечом, но вдруг услышал окрик Очена:

— Нет, ради Хоруля! Не забывай, а то умрёшь!

Каландрилл вспомнил, спрятал меч в ножны и вытащил кортик, воткнул его в оскаленную морду, но увагу, не обращая внимания на зияющую рану, вновь набросился на Каландрилла. Юноша ударил ещё раз — безрезультатно — увагу с такой силой набросился на мерина, что тот едва не упал. Каландрилл на мгновение увидел чёрные доспехи и меч, пролетевший мимо него и вспоровший грудь нападавшего. Затем невероятно мощные руки схватили его за запястье и выдернули из седла падающего мерина. Каландрилл почувствовал сильный удар в висок. Мерин навалился на него всем своим весом, в глазах Каландрилла вспыхнул огонь, ему показалось, он закричал. Смутно он чувствовал, что кто-то вытащил его из-под лошади.