Дикая магия. Особо демоническое Рождество

– Умница, – похвалила молодую тигрицу, избегая укора в ее глазах.

Согласна, на пятизвездочный отель пока не похоже. Удобств по минимуму. Но не так легко построить хоть что-то под демоническим носом, не ставя ректора в известность!

– У нас ей будет лучше, – убеждая и Карпова, и тигрицу, закивала я.

– О да, стольких учеников можно сожрать! – хмыкнул «господин ректор», запирая чарами дверь вольера.

– Тебе же меньше головной боли, – устало закатила глаза. – Взаимовыгодное сотрудничество.

Я оглядела небольшой участок за магическим ограждением. Устремила взор в темноту хвойного леса, шуршавшего заснеженными ветвями.

Это ведь то, чего желала Аврора. Очень правильно, что потомки продолжат дело великой графини. Да, мы не можем вернуть магию миру, но можем сохранить то, что имеем. На отдельно взятом клочке земли.

– Все, пигалица. Теперь пошли греться, – Карпов сжал мои плечи и притянул к себе. – Остальные подарки, если возможно, оставь на утро.

Парой резких движений подсек меня под ноги, коснулся жезлом медальона… и аккуратным вихрем уложил в возникшую подо мной постель.

Стащил с меня свое мокрое пальто, а затем и мой плащ. И туфли. И платье… Довольно оглядев результат, быстро избавил себя от ботинок и пиджака и забрался ко мне под одеяло.

Промычав, что идей для подарков у меня еще много и ему стоит заранее запастись успокоительным, я закинула ногу на моего Демона, уткнулась ему в подмышку и засопела, встречая сонными мыслями поистине демоническое Рождество.

Глава 12

Впервые за долгое время проснулась я не от солнечного луча, пробравшегося в щелку на плотных шторах и игриво щекотавшего нос. От чего-то другого.

В демоническом логове было темно, никто не позаботился о том, чтобы впустить в спальню зачинающийся рассвет. Я вяло поморгала, пытаясь понять, что же тогда меня разбудило. И в ходе недолгих размышлений пришла к выводу, что виной всему была горячая лапа, забравшаяся под кружево короткого нижнего платья.

Если бы она лежала спокойно, я бы, может, и дальше спала. Но она явно на что-то намекала, и это становилось трудно игнорировать.

– Хочу еще спать, – пробубнила в подушку, вглядываясь в шторы. Непохоже, что за ними вообще был какой-то рассвет, хотя из-за плотности ткани так сразу и не поймешь. – Сейчас ночь?

– Ночь, – согласно прохрипел Карпов в мое ухо, продолжая поглаживать мою самую охочую до приключений часть.

– Ты вообще не спал? – догадалась, сонно зевая.

Мазохист. Садист. Демон! Сам не спит и другим не дает!

– Охранял сокровище, – пояснил, требовательно разворачивая сокровище к себе передом, а к шторам задом.

– У тебя не получится не спать до весны, – ухмыльнулась, растекаясь щекой по его груди. Он распахнул рубашку, но так толком и не разделся, ложась в кровать. – Тем более, что меня, напротив, все время клонит в спячку.

– Пигалица… – он обхватил меня за щеки и поднял лицом к себе. Черные глаза мерцали в темноте двумя драгоценными камешками. Невозможными, голодными, обещающими многое. – Мы обязательно поспим. Позже.

– Насколько позже? – недоверчиво протянула, скатывая мятую рубашку с его плеч. Ну кто в постель ложится одетым?

– Кхм… ближе к рассвету, – честно признался Карпов, затаскивая меня на себя целиком. – Подумал, к чему оставлять все подарки на утро?..

Шершавые пальцы прокатились по моим бедрам, бесстыдно задирая сорочку. Желание поспать упорно боролось с другими желаниями. Жаркими, щекотными. И тоже весьма бесстыдными. И, к прискорбию, начинало проигрывать с разгромным счетом.

Андрей резко сел, устраивая меня поудобнее и аккуратно прижимая к себе животом. Погладил кожу вокруг пупка, словно заговаривая капельку забыться крепким сном. Упрямо боднул меня лбом, подбираясь к губам.

– Моя жена… – сглотнул, разглядывая лицо, уплывающее во мраке. Выдохнул судорожно, вжал в себя ребрами, обхватил за плечи. – Анна, я…

Ошалев от его взгляда, я прижалась жадно к его рту. Потребовала себе поцелуй. Торопливый, бешеный, сумасшедший, глубокий, дикий. Бесконечный. С привкусом тревоги и пережитого страха, с ароматом полыни и летнего луга, с нежностью, о которой еще оставалось напоминание на горячем языке, на прикусывающих губы зубах…

– Заноза! – вскинул меня на себе, опрокидывая в подушки. Вколотил запястьями в мягкое изголовье, требовательно сорвал ткань. Чувственно прикусил шею, вырвав из груди неприличный «ох». – С шурховым Рождеством меня, пигалица… С шурховым Рождеством…

***

Солнце все-таки защекотало нос. Много позже, когда дело шло уже к обеду, и в животе сразу после пробуждения начало голодно бурлить.

Андрей, как и обещал, дал мне выспаться после «раздачи всех положенных по случаю подарков». И теперь, довольный и умиротворенный, сидел в кресле и попивал кофе.

– Я голодная, как стая шурхов в начале весны, – призналась, выползая из постели и спешно ища хоть какую-то одежду. Не порванную.

– Джулс звала за обед в Пункте Связи. У них осталось полно еды, – Карпов помахал в воздухе теле-маго-граммой. – Если быстро соберешься, мы успеем к горячему.