Дикая Охота

Вивиан огляделась. Она стояла посреди громадного, хорошо освещенного зала, пол которого был выложен пестрой мозаикой с изображением пышнохвостых рыб. Под потолком висели сотни клеток, из которых доносилось переливчатое щебетание. От яркого птичьего оперения во все стороны разлетались цветные отблески, как будто внутри перекатывались диско-шары. А из самого центра помещения вырастала высокая платформа, к которой кто-то заботливо приставил лесенку.

На возвышении громоздился здоровенный чан размером с бассейн. Рядом хозяйничали три троллихи: раскладывали вдоль бортика губки и склянки с маслами, доливали из кувшинов воду. Четвертая держала Вивиан за локти – это была Ингрид, дочь Сурта. Что ж, хорошо, по крайней мере, что это не кухня и пленницу не попытаются сварить…

Ингрид помогла ей подняться на платформу и принялась деловито освобождать от одежды, не говоря при этом ни слова. Вид крови троллихе не понравился, и она не стала прикасаться к тем местам, где куртка испачкалась. Заморачиваться с молниями Ингрид тоже не собиралась: она просто разорвала куртку, затем водолазку и вытряхнула Вивиан из них, как сердцевину ореха из скорлупы.

– Дальше я сама, – хмуро огрызнулась та, стягивая штаны. – Зачем я устраиваю тут стриптиз?

Ингрид промолчала, но вряд ли потому, что ей приказали не общаться с подопечной. Скорее всего, она действительно плохо говорила по-человечески. А Вивиан, в свою очередь, не слишком хорошо объяснялась на тролльем. Сколько ни старайся, в этом языке все равно слишком много звуков, которые человек не может произнести. Все же она предприняла еще одну попытку:

– Ингрид, зачем я раздеваюсь?

Троллиха указала на чан и пояснила:

– Ванна.

– Меня собираются вымыть, чтобы проводить к столу или подать на стол?

Лицо у собеседницы было холодным и неподвижным, как камень, так что разобрать, оценила ли она шутку, оказалось сложно. Да и шутку ли? Ингрид только кивнула в сторону чана и коротко бросила на тролльем: «Свадьба».

Все же свадьба, будь она проклята…

…Ванну наполнили не водой, а голубоватым молоком, которое дают подземные коровы. На вкус оно ощущалось сладким, но голову освежало получше кофе. Дно емкости было выложено чем-то вроде мелкой речной гальки, но когда Вивиан нырнула в теплую жидкость и достала один из камушков, он оказался кусочком чистого серебра. Тролли придерживались множества традиций, связанных со свадьбами и похоронами. Должно быть, и эти кусочки металла что-нибудь да значили.

В глубоком и просторном чане сидеть было невозможно, иначе голова ушла бы под воду, так что приходилось стоять на цыпочках или плавать. На бортиках устроились глиняные плошки со сверкающей солью и сухими цветами, бутылочки с маслами и корзинки с сосновыми иголками, которые троллихи то и дело сыпали в молоко.

Ингрид наклонилась к Вивиан и, вытащив ее руку из голубой жидкости, стала тереть кожу губкой из ягеля. Подземные обитатели не любили телесные запахи, предпочитая им ароматы хвои и леса. Люди для их на удивление чувствительных носов пахли слишком сильно, а единственным, что имело право источать сильные запахи, с точки зрения троллей, была еда.

Остальные служанки тоже не давали покоя нареченной короля: терли, скребли и намыливали, поливали волосы молоком. Вивиан терпеть не могла, когда к ней прикасаются посторонние, но как ни пыталась убедить огромных банщиц, что помощь не нужна, их руки снова и снова возвращались к ее телу. Когда ее наконец оставили на минутку, чтобы принести чистой ткани, Вивиан нырнула и сидела на дне, пока легкие не начали гореть. Слова Эйры, сказанные, казалось, давным-давно, крутились у нее в голове:

«Ты не из тех, кто добровольно расстанется с жизнью, даже если та станет невыносимой. По-настоящему гордые женщины жили в мои времена, сейчас таких уже не осталось»…

Вивиан открыла глаза – один только голубоватый омут. Не может такого быть, чтобы она проиграла в дюйме от освобождения! Если бы она не трепалась с Салли, а просто схватила ее и надела на палец чертово кольцо…

Ладно, что сейчас об этом жалеть? Одно из двух: либо до девчонки дойдет, что нужно делать, и она наденет золотой ободок, либо смоется из пещеры и так и будет слоняться по жизни как в тумане. Единственное, что можно сделать в этой ситуации, – тянуть время.

Пока пленница размышляла, троллихи над ее головой засуетились. Чтобы не пугать их, Вивиан вынырнула. Служанки усадили ее на подушки, натерли тело маслом с запахом сосновых шишек и мха, расчесали волосы и вплели в них сверкающие ленты. Когда раздраженная невеста попыталась встать, Ингрид больно сжала ей плечо, возвращая на место, – не из злости, просто хотела придержать. Едва ли она даже приложила для этого усилия. Тролльи пальцы способны дробить камни, как семечки, что им человеческие кости?