Дикая охота

Вит всё-таки подошёл, уставился точно в глаза своими жёлтыми змеиными, пронзительно и цепко. Словно ухватил: выражение, эмоцию, мысль, ‒ рассмотрел, как следует, убедился, что не ошибся. Усмехнулся.

‒ Думаешь, с ним? ‒ поинтересовался снисходительно и тут же ответил: ‒ Не. Он нормально. Как всегда. ‒ Опять усмехнулся. ‒ Да что ему будет? Это Линка. Представляешь? Всё, умерла. ‒ И добавил негромко: ‒ Из-за него.

Сначала облегчение, а потом опять ‒ смятение, растерянность. И говорить Кира ничего не стала, сомневалась, что правильно поняла, не улавливала истинного значения.

Линка? Эта та девушка с ожогом на лице, забравшая у Киры шрам с запястья. Знакомая Вита. То есть больше, чем знакомая. И, видимо, намного больше, чем показалось вначале, чем Вит сам пытался представить. Если явился он только для того, чтобы о ней рассказать.

А дальше прозвучало: «Из-за него». Из-за Ши? Лина умерла из-за Ши? Именно в этом как разобраться? Как понять? Что он сделал? Спросить?

Но Вит снова ответил раньше, отведя взгляд.

‒ Хотя вру я, конечно. Из-за меня она умерла. ‒ Скривил губы, вдохнул глубоко. ‒ Это я должен был сдохнуть. Но ты же её знаешь? Опять забрала себе мою рану. А она такая была, что без шансов. Абсолютно. В сердце. С ума сойти ‒ да? ‒ совпаденьице. И вроде всё зажило. Ничего не осталось. ‒ Он приложил ладонь в груди, скомкал ткань куртки, словно ухватить захотел покрепче и вырвать. Но не кусок материи. То, что пряталось гораздо глубже. ‒ А чувство такое, что до сих пор нож торчит. Что насквозь. И кровоточит, и кровоточит.

Слов у Киры по-прежнему не находилось, только и получилось выдохнуть:

‒ Вит.

Он рукой махнул, посмотрел Кире через плечо, увидел крыльцо. Обогнув её, приблизился, вцепился в перила.

А на него ведь тоже давит, тоже еле на ногах держится, сутулится под тяжестью, для зрения невидимой, но по ощущениям ‒ неподъёмной.

Вит неподвижно простоял несколько секунд, а потом опустился на ступеньку, вскинул на Киру глаза.

‒ Я и представить не мог, что настолько больно будет. Ну фигня же, да? Девчонка, дурочка юродивая. Удобно же, что есть такая, для тебя на всё готовая. А ты, такой: «Ну, пусть будет. В хозяйстве сгодится». Ей приятно, а мне… по крайней мере, не мешает. Я же демон, в конце концов. Почему всё не так?

Замолчал. Неужели ответа ждал? Словно Кира могла его дать. Ещё и в глаза заглядывал. Странно для него, заискивающе. А Кира только и способна была в очередной раз выдохнуть его имя. Вот и спряталась от нацеленного на неё взгляда, тоже подошла к крыльцу, уселась рядом.

Был бы на месте Вита Данька, просто бы обняла, прижала к себе, качнула на руках, наговорила ничего не значащих глупостей, лишь бы интонации подходящие ‒ ласковые. А с двухсотлетним демоном разве такое пройдёт? До него Кира даже дотронуться не решалась. Хотя бы просто положить ладонь на плечо, погладить.

Она бы даже с Ши не растерялась. С Витом ‒ совсем по-другому.

Кира всегда считала, к нему нельзя подходить с обычными мерками, он же не такой. Не человек. Живёт по особым принципам, мыслит своими категориями. Разительный контраст между ним обычным и сегодняшним приводил в замешательство, выбивал почву из-под ног. Он же в любой ситуации иронизировал и лыбился. Даже перед лицом смертельной опасности. А сейчас!

Жаловался, выкладывал, не стесняясь, самое сокровенное, плакал без слёз. И, кажется, он то ли Кирины мысли угадал, то ли правильно считал её состояние, вздохнул, больше не требуя ответов, произнёс:

‒ Кир, ты прости, что я это всё на тебя вываливаю. Можешь даже уши заткнуть, не слушать. А я не могу не сказать. Меня же ты тоже знаешь. Слова не держатся, лезут и лезут. Не произнесу, так ‒ не знаю ‒ лопну, наверное. А мне больше и пойти не к кому. ‒ Виновато поджал губы. ‒ Ну правда. Я про уши серьёзно. Или… у тебя телефон где?

Опять он слишком неожиданно сменил тему, озадачил, и Кира, не задумываясь, сообщила:

‒ В доме.

Вит оглянулся на дверь, предложил:

‒ Тогда сходи, возьми, музыку какую включи. Погромче. И в наушниках. Мне нормально, сойдёт. Просто буду болтать. Главное, чтобы кто-то рядом. А дальше хватит и видимости: типа, слушаешь, понимаешь. Я представлю.

‒ Вит. Ну о чём ты?

Он, скорее всего, и не заметил, как Кира ему что-то сказала. Сидел, смотрел перед собой. Застывший, вне мира. Всё вокруг двигалось и жило, а Вит оставался в одном моменте, том самом, когда произнёс: «Представлю». Хотя, наверное, он и не помнил, что говорил тогда. Про уши, про телефон. А потом вскинулся вдруг, стряхнул оцепенение, глянул на Киру

‒ И ещё прости. Что припёрся. Твоему отцу наврал, что очень надо, очень важно. Плёл, плёл, а он поверил, сказал, где тебя искать. Я, честно, просто не мог один. Никак. Не получалось. А первому встречному ‒ тоже не мог. Хотя считают, что незнакомому легче душу излить. Но мне ж душа не положена, поэтому с незнакомыми не прокатывает. Даже с твоим отцом не прокатило. Он ведь Линку не знает. Вот и осталась только ты. А нельзя же мне к тебе ехать. Вдруг бы кто-то следом потащился.

‒ Кто?