Дикая охота

Да что это? Ну не мог же Ши вдруг измениться, так чтобы напугать ничего не страшащихся тварей до щенячьего визга. А потом и охотники потеряли былую уверенность, съёжились, втянули головы в плечи, словно пытались уменьшиться.

Кто-нибудь объяснит, что происходит? Новый способ покуражиться над несчастной жертвой? Свежая версия игры в кошки-мышки?

Со спины накатила волна странного холода, мгновенно пробравшего до костей, выстудившего любые чувства. Остался только страх. Слишком притягательный страх, обволакивающе-липкий. Как будто опять стоишь на высоте десятого этажа ‒ на краю бездны, смотришь вниз и думаешь: «Интересно, а что случиться, если упасть». И дыхание перехватывает, и сосёт под ложечкой, и едва удерживаешь себя, чтобы не наклониться вперёд, не отдаться на волю притяжению.

Кто-то находился позади, но обычные органы чувств не могли определить, кто. Только то самое, шестое, не имеющее точного обозначения подсказывало ответ. Могло и обманывать.

Новый противник? Главный охотник в команде, без слов заявивший: «Оставьте его мне. Я сам с ним разберусь»? Или… или…

Ши оглянулся, чтобы посмотреть. Если, конечно, получится увидеть.

Увидел.

Высокая фигура, по очертаниям вполне человеческая. Широкий белый плащ до земли. То есть, не совсем белый. Скорее, блеклый. Цвета пепла. Или праха. И капюшон. Настолько глубокий, что скрывает лицо целиком. Или что там ‒ вместо лица?

Они правда похожи. Только Ши ниже ростом, предпочитает короткие куртки. И тёмные тона, которые хорошо сливаются с мраком ночи, делают почти невидимым. Да и кровь с грязью на них не так заметны.

Хотя… вряд ли это истинный облик. Если он вообще существует. Каждый видит то, что нарисовано в его воображении. А по-настоящему…

По-настоящему узнает потом. Когда пересечёт черту в сопровождении Мрачного жнеца. Только там вряд ли окажется материальный объект. Нечто другое, состоящее из…

Вот ведь маразм. Ударился в эзотерику. Самое время ‒ размышлять о сущности жизни и…

«Он» или «она» ‒ не имеет значения. «Оно» тоже, наверняка, подойдёт. Потому что смерти без разницы. Да ‒ смерть. Его обещанный покровитель. Пришёл заступиться?

Или это бред истощённого загнанного разума.

Оно надвинулось, и не получилось отпрянуть, как у призрачных псов. Да и желания особо не возникло: отступать, отодвигаться. По-прежнему притягивало. Необъяснимостью, неизвестностью, странным желанием разузнать: а что там, за гранью? Посмотреть хоть одним глазком.

Дыхание перехватывает, страшно, а всё равно. Любопытный мальчишка, делающий отчаянный шаг в непроглядный мрак подвала.

Но ничего не увидел, утонул в темноте. Ослеп, оглох, никаких чувств. Только ощутил, как чужая рука скользнула по лицу. Ото лба до подбородка. Пять пальцев, тонких, ласковых, а в них то ли огонь, то ли обжигающий холод. Пока двигались вниз, легонько надавили на веки. Словно покойнику глаза закрыли.

Ну да, наверное, так и есть. Провидица отчасти права. «Она никому тебя не отдаст». Заберёт собственноручно, не используя посредников. Сейчас, прямо сейчас.

А, может, уже? Откуда ему знать, как там, на той стороне? Что дальше?

Рука исчезла, тьма поблёкла до цвета пепла, колыхнулась, выгнулась складкой, словно ткань. А ведь это и есть ткань. Или что там? Глубокий капюшон, прямо перед лицом Ши.

Край чуть приподнялся, открыв острый подбородок и прямую линию рта. Тонкие бледные губы дрогнули, кажется, попытались изобразить улыбку, но безуспешно. Длинная прядь волос мелькнула в глубине тени. Такая неестественно белая, будто луч света.

Да что это? Его отражение? Или… или…

Он сам отражение. Другой или другого. Не имеет значения. И все странности во внешности: бесцветные волосы, чёрные как бездны глаза, отсутствие мимики ‒ не побочные эффекты модификации. Клеймо хозяина. Отметина, оставленная ещё в глубоком детстве, когда едва удержался на краю, выжил чудом.

Нет, не чудом. Особым покровительством. «Она уже давно считает тебя своим».

Всё-таки бред. Он же вроде только что стоял на ногах. А сейчас, получается, лежит. На спине. Голова запрокинута, и небо перед глазами. Звёзды. Мерцают, подмигивают. Дразнят.

Он, что, сознание потерял, упал? И всё привиделось? Охотники, призрачные псы, странная сущность.

Мёртвым ведь не должно быть холодно, твёрдо и неудобно? Мёртвые не чувствуют усталости? А он устал. Невыносимо устал. Так, видимо, живой.

Под ним асфальт, жёсткий, шершавый. Нет бы травку выбрать. Ши шевельнул пальцами на руках, удостоверился, что может двигаться. Но что-то не тянет. Было бы хоть чуточку уютней, лежал бы и лежал, пялился в небо.

И в который раз хочется, чтобы рядом оказался кто-то. Вполне определённый. И опять глупые мысли: вот закроешь глаза и сразу почувствуешь желанное присутствие. И ведь попробовал даже, закрыл, мысленно смеясь над собой, всё равно попробовал и закрыл. И обломался, само собой. Тоже в который раз.

Да и вообще, что-то в последнее время он слишком часто и много валяется. И не для того, чтобы отдохнуть.