Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Бессмертный был с ней, в ней, рядом, и Мара всей собой просила его: пожалуйста! Покажи мне, прошу, помоги мне! В какой-то момент что-то незримо изменилось в ней – будто бы время вокруг замедлилось еще сильнее, и она даже уличила секунду для того, чтоб удержать защитное поле и одновременно с тем создать колючий клубок светлой энергии. Впрочем, тот вновь не задел скаах, и дух исчез, чтоб в следующий миг появиться за спиной Мары, на расстоянии протянутой руки. Ведьма поняла, что не успеет ни обернуться, ни расширить щит так, чтоб укрыть им себя – последний раз она создала его лишь над Птицами, сохраняя побольше сил для борьбы. Это ее и сгубило.

В тот самый миг, когда острые нити холодной темноты коснулись ее плоти, прошивая насквозь и вцепляясь намертво, Мара вдруг ощутила в собственной груди солнце. В тяжелой пустоте, заполнившей ее до края, горела огненная точка, мельче песчинки, мельче василькового семечка – и ведьма осторожно коснулась ее, не совсем понимая, что делает: раньше ничего подобного она не ощущала. Горячая точка отозвалась на ее касание взрывом невероятной силы, растекаясь жидким огнем по венам и устремляясь к скаах по черным жгутам, которыми дух жалил ведьму. Существо не успело ничего понять – Мара почувствовала, как позвоночник прошивает горячая огненная стрела, как тело изгибается от силы, пронзающей ее, а в следующий миг волна света вышла за пределы ее самой. Скаах завопила, пронзенная тысячами стрел, и разом выпустила из тонких рук черные энергии. Мара не видела ее, но того и не нужно было: она знала – прямо сейчас дух обращается дымом и пеплом. Свет, разошедшийся от нее лучами, вновь сжался, возвращаясь в тело и вновь превращаясь в крохотную, практически незаметную звездочку в пустоте, а затем Мара, дрожа от невероятной силы, обернулась.

Скаах больше не появлялась – ни через миг, ни через минуту. Отдышавшись и чуть придя в себя, ведьма прикрыла глаза, чтоб взглянуть на мир колдовским зрением – да так и охнула. На поляне, где они стояли, все энергии светились, чистые и обновленные, дрожащие новорожденными мотыльками. Мара ощущала ликование мира – пусть даже крохотного его кусочка. Вот оно! Вот как! В сердце горели искры, радость пела весенним колокольчиком. Благодарю тебя, мой светлый отец! Благодарю, Бессмертный! Она наконец-то поняла, как заставить Колесо повернуться.

Ведьма тряхнула головой и взглянула на Даэн. Та замерла неподалеку, опустив Крылья, и в глазах ее отражалось благоговение и что-то, похожее на страх. Молчали и Меред с Атеа, во все глаза глядящие на Мару.

- Что ты сделала? – сипло спросила Даэн.

- Понятия не имею, - улыбнулась Мара, прикрывая глаза. Она действительно не знала, что сделала – но теперь ощущала крохотную точку, о которой раньше совершенно не догадывалась, в себе. Стоило сконцентрироваться на ней, и она разгоралась жарче огненной крови земли, текущей где-то глубоко под кожей материков. И ведьма не сомневалась, что если сделать прикосновение более мощным, позволив этой искре взять ее целиком, то ее сил хватит для Колеса.

Она повернулась на север, бросив взгляд на Даэн - и улыбнулась женщине, чьи глаза сейчас напоминали смолу с застывшими в ней звездами. Даже в темноте Мертволесья Птица оставалась такой живой, такой невероятно прекрасной, что сердце замирало. Мара кивнула ей.

- Идем, Даэн – нам пора по следу. Вы должны принести в Лореотт вести о пропавших. Веди нас.

Птица вложила Крылья в ножны, не глядя, и осторожно молвила:

- Мара… ты в порядке? Тебе не тяжело ныне?

Мара лишь дернула плечом, все так же улыбаясь. Теперь уже – не тяжело. Теперь я знаю, что делать. Она ощущала, как где-то там, под темным переплетением крон ворочается черный зверь с окровавленной пастью, поджидающий их – зверь не из плоти и крови, а из самой тьмы. Но отныне ей страшно не было. Бессмертный наконец-то, заведя ее во мглу, дал ей в руки оружие, о котором она так просила. И теперь она была готова выйти против самой смерти.

========== Глава 22. Ошибка ==========

Пронзительная легкость, поселившаяся в каждой клеточке, никуда не исчезала. Ощущение полета, какой-то невероятной невесомости разливалось в груди, и Мара наслаждалась им, то и дело проверяя огненную искорку у сердца – не пропала ли? Но горячая крупица охотно отзывалась всякий раз, стоило ведьме прислушаться к себе, и женщина широко улыбалась, ощущая такой звонкий, золотистый ответ.

Мертволесье тоже чуяло этот крохотный огонек. Темные энергии, окружающие их, пугливо расступались, а на их место приходили более легкие, живые, радостно тянущиеся к солнцу. Мара ощущала, как они наполняются жизнью, и даже дышать стало легче, и тревога притупилась, отступив куда-то в дальние уголки сознания. Казалось, что сейчас прямо под ее ногами из-под земли начнут пробиваться молодые травы и цветы, и птичья трель впервые за долгое время зазвучит в небе над Мертволесьем. Еще чуть-чуть, и…