Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Сначала я думала, что все будет хорошо… - она опустила голову на плечо Даэн, вдыхая ее запах. Пожалуй, только за нее – за свою женщину – она еще готова была держаться, - Думала, что там, в Мертволесье, поняла, что нужно делать. Но все не так. Все не так, Даэн. С каждым нашим шагом, с каждой пройденной верстой я все чаще начинаю думать о том, что делаю все неправильно. Не туда гляжу. Не туда иду. Не то делаю. Столица Эллоина находится в сотне верст отсюда, и дойти до нее мы не успеем – а в провинциях нас могут развернуть обратно. Каждый день я учусь работать с той силой, которая проснулась во мне – но это кажется мне ничтожной малостью… и я боюсь, что мои руки это оружие не удержат. Да что там… Я не знаю, как обращаться с этим даром – а в руках незнающего он становится лишь бесполезным осколком, а не мечом. И мне кажется, что все напрасно. Что мы просто не успеем. Что нас даже слушать никто не станет…

Она запнулась, бессильно опуская плечи. Внутри было больно – неужели все, что они делали, не стоило даже одной-единственной попытки? Неужели Бессмертный отвернулся от нее, если сейчас она чувствовала себя покинутой и одинокой, последней крупицей Его силы и воли, последней каплей росы, медленно уходящей в черную рыхлую землю? Да, рядом была Даэн – ее Даэн, женщина с глазами бога, но что-то уходило, что-то очень важное ускользало из рук Мары, и она не могла остановить этот поток, покидающий ее, казалось, навсегда. Наверное, так же ощущают себя рыбы, выброшенные на берег и глядящие, как волна возвращается в море, оставляя их умирать на песке, бить хвостом и задыхаться…

Даэн сжала ее пальцы крепче, заставив ее поднять взгляд. Лицо ее стало жестким, и почему-то Мара вздрогнула: там, в темной тягучей смоле ее радужек, медленно разгоралось золотое колесо из звезд и галактик, из сотен Вселенных и солнечных пылинок, пойманных в мелкие капли дождевой воды. Из глубокой бархатной темноты медленно выплывали эти звезды и миры, только что рожденные, ныне существующие и давно растворившиеся в пустоте времени. Мара смотрела и глаз не могла отвести, словно кролик, прикованный к одному месту взглядом змеи.

- Твой страх – лишь шепот тени. Прогони его. Немедленно прогони.

- Я не могу, - Мара мотнула головой, на миг отведя взгляд, - Я пытаюсь – но он приходит снова, сильнее с каждым разом. Я ничего не могу сделать. Это сильнее меня.

- Почему ты так решила? – Даэн приподняла ее подбородок, вновь вглядываясь в ее лицо, и что-то такое промелькнуло в ее глазах, что Мара ощутила, как сердце в груди мелко-мелко трепещет осиновым листком на ветру, - Почему ты решила, что имеешь право говорить так? Почему ты решила, что можешь позволить этой лжи сломить тебя?

Мара моргнула, недоверчиво глядя на нее: все ведь было не так, все было не… Птица, словно почувствовав ее сопротивление, продолжила, встряхивая ее.

- Ты говоришь, что у тебя ничего нет – и это не твои слова. Это – слова тех, кто хочет тебя убрать с дороги. Тех, кто никогда не поймет одну истину, которую рассказала мне ты же сама – моя Мара, моя ведьма, - она чуть заметно улыбнулась, - Моя Мара – та, что рассыпала из щедрых рук свет и ткала благость и исцеление. Та, что обращалась сиянием тысячи солнц, пронзая собой самую страшную темноту, та, что сражалась наравне со мной, та, что стояла плечом к плечу с нами.

Мара ощутила, как к горлу подкатывает ком, и становится еще тяжелее. Слова Даэн звенели в тишине крохотного путевого домика, в котором они оказались по воле случая, и что-то в ведьме противилось тому, что сейчас говорила Птица. Словно существо, оплетшее ее невидимыми нитями, прижалось к ней сейчас, пытаясь врасти под кожу и слиться с ней, и оно кричало: нет, нет, нет. Она лжет, все ее слова – лишь попытка успокоить тебя и утешить, и завтра все будет только хуже. Завтра, когда вы придете ко двору провинции, вас никто и слушать не станет, и весь ваш путь будет бессмысленным, и ты знаешь это, ведьма Гарварнского леса. Знаешь. И Мара прекрасно понимала, что это на самом деле не ее мысли. Не ее.

- Моя Мара, - продолжила Даэн, садясь прямо напротив нее и впиваясь взглядом в ее лицо, - Однажды сказала мне, что все, что у нас есть – лишь Любовь и Пустота. И тебе даровано и то, и другое. Твой Бог в тебе поет и звучит самой чистой нотой, единой гармонией всего мира, великой песней – так пой вместе с ним. Звучи. Лети. Лети так высоко, насколько это возможно – и еще выше. Стремись вверх, будь с Ним, будь Его частью, которой ты всегда и была. Все есть твой Бессмертный, и ты – тоже Он. Встань и сражайся. Какая разница, сколько сил нам противопоставят, если с тобой – величайшая сила, что только может быть под солнцем?