Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

В темном замке на краю моря туманов и теней она билась в агонии, царапая окровавленными пальцами холодные камни и рыча, словно загнанный зверь. Сеть, что она плела, распалась, развеялась по ветру, и все усилия Асхэ теперь оказались напрасными. Она в бессильной ярости вбивала хрупкие свои руки в шершавый камень – но боли не было. Асхэ не знала боли. Замерев на один миг, она поднесла окровавленную руку к лицу, глядя, как по белой коже стекают алые капли. Крохотные капельки так напоминали время – но время течет, время бесследно уходит, и поймать его невозможно. Девчонка выборола еще одну крохотную крупицу для себя и этого края – но капля та была ничтожной. Ярис восходила, и Асхэ знала – их время близилось. Колесо не сдвинулось, и с его спиц скатывались звезды, сгорающие в огне. А капли крови скатывались по ее тонкому запястью, и Асхэ вдруг рассмеялась, прижимая ладонь к собственным губам и слизывая алую соль с руки. Они могли сражаться сколько угодно – ничто не могло помешать ее королеве. И скоро этот мир узнает это – ровно за секунду до того, как обратится пеплом.

А в темном сердце Гарварнского леса, за зелеными заснеженными ельниками, чьи жесткие шкуры укрылись белыми шапками, за оврагами и рощами, за замшелыми валунами и цепями замерзших ручьев, у корней огромного древа, под которыми начиналась теплая тихая дремотная темнота, забрезжил свет. Искры северных сполохов вырывались из этой бархатной мглы, высвечивая ее, и лунные глаза иль-вэане глядели из нее на мир, спящий во льдах. Великая Пустота призвала ее – их всех. Духи Гарварны проснулись.

========== Глава 53. Алоста ==========

Остаток ночи прошел спокойно и тихо, словно метель, что началась, когда Мара возвратилась в тело, прогнала обрывки темноты с мира вокруг. Снег укрыл пушистым одеялом ветхую крышу их домика, намел на крыльцо, облепил раму – так, будто сама природа желала спрятать их двоих в своих ладонях, бережно храня, как земля хранит крохотные зернышки, по осени заронившиеся в ее недра. Маре не снились тени и темные горы, все шепоты стихли, и благодатная тишина нашла ее, угнездившись теплой птичкой у сердца, обняв его своими крыльями – да так и оставшись там, подле него. Сама же ведьма спала, привалившись к Даэн, и та всю ночь держала ее – Мара ощущала теплую тяжесть ее сильных рук, что надежным кольцом оплели ее, и кошмаров не было.

Рассвет поднимался над миром – Мара остро ощущала, как за туманными валами в далекой неоглядной выси катится солнечная монетка, все выше взбираясь по крутому склону небосвода. Метель уже закончилась, и небо, напоминающее темный аметист, постепенно светлело, заливаясь полупрозрачным перламутром с лазоревыми тонкими-тонкими росчерками в глубине. Даэн рядом сворачивала одеяло в тугую скатку, и в полумраке Мара видела светлые кисти ее рук, что двигались быстро и в то же время – плавно. Почему-то это завораживало ее.

Птица подняла на нее взгляд, укрытая тенью и утренним сумраком, царящим в комнате. Мара различила мягкую улыбку, изогнувшую ее уста – и на сердце стало еще светлее. В груди золотился океан покоя, заключенный в крохотную капельку, и она, в общем-то, не слишком понимала, как такое может быть – великое в таком крохотном, таком маленьком… А еще нарастало какое-то волнение, странное предчувствие, лишенное какой бы то ни было окраски, словно что-то творилось в мире, и ведьма пока еще не могла понять, что именно. Что-то отзывалось, звенело в воздухе, едва различимо мерцало туманным образом где-то на задворках сознания. Мара чувствовала, что весь мир натянулся серебряной струной, тонкой и острой, и ждет, когда чьи-то пальцы коснутся его, заставляя петь. И она ждала вместе с ним.

Они покинули пастуший домик, когда просветы в облаках начали золотиться, и белоснежное одеяло заискрилось на склонах. Белая мягкая тишина путалась в волосах, заплетаясь в косы прозрачными бусинами, а под сапогами тихо похрустывал снег, скованный тоненькой коркой наста. Чуть поодаль виднелась петля дороги, огибающая маленькое селение и уводящая куда-то дальше, за тихую березовую рощу, взбираясь на пологий склон холма. А на самом горизонте, на границе меж землей и небом, виднелись силуэты домов и башен, и поднимающеесь из-за них солнце казалось отблеском пожара, разгоревшегося в городе. Даэн, шагающая рядом, всмотрелась вдаль повнимательнее, а затем принялась рыться в вещмешке, разыскивая карту.

- Судя по всему, это Алоста, - спустя время, заключила она, убирая карту обратно в мешок и перебрасывая его за плечо. Мара вопросительно взглянула на нее – ей это название ни о чем не говорило, и Даэн продолжила, - Столица северной провинции Эллоина. В общем-то, наша надежда.

Она усмехнулась уголком рта, подставляя лицо холодному ветру. Восходящее солнце бросало отсветы на ее скулы, золотой пылью выкрашивало кончики ресниц – Мара видела это так ясно и четко, - и в глазах ее отражались рыжие блики. Словно пламя в темноте.