Дикая птица

Дарен вошёл в лес. Тихий и тёплый. Ветер путался в ветвях, тихонько играл последней листвой и не добирался до земли. Лес в сказках всегда был местом страшным, опасным и волшебным. Он всегда был дремуч и тёмен, полон светящихся глаз и острых зубов. Но этот лес выглядел мирно, даже уютно. С ветки на ветку рябин прыгали синицы — они ещё не перебрались на зимовку поближе к Даргороду и людей почти не боялись, поэтому с любопытством разглядывали гостя. По крайней мере, Дарену так казалось. А люди здесь, судя по заметённым рыже-коричневой листвой тропкам, были редкими гостями. Из-под ног Дарена выбежал ёж и тут же скрылся под кустом шиповника.

Дарен не знал, куда идёт, просто шёл вперёд, надеясь, что это похоже на «поглубже», посоветованное Ягой. Бабушка была в своём репертуаре, и Дарен подозревал, что объяснять ему всё подробно она не стала, чтобы после его возвращения вдоволь нахохотаться с того, как царевич сумел напортачить. Для Яги это всё было развлечением: окутать туманом избушку и насажать в него растений-людоедов, напоить гостей мухоморным супом и отправить царевича на встречу с лешим. Дарен почти не сомневался, что у Яги в запасе был способ попроще. Но делать нечего, если он хочет найти Рогнеду, придётся играть по её правилам. Другой помощи у него не было.

После пропажи Рогнеды, он сперва-наперво направился к Аньяне, но та так торопилась, что даже не смогла его выслушать. На подругу это было не похоже, но вид у неё был такой обеспокоенный, что Дарен даже не обиделся.

«Там, в Гвардии, дела… стряслось кое-что», — только и бросила она впопыхах, прежде чем запрыгнуть на лошадь и ускакать в сторону гарнизона. На Аньяне был парадный белый кафтан, в нём Дарен её видел всего дважды: в день зачисления в Гвардию и когда она прибыла в царский терем, чтобы осмотреть Рогнеду.

Лес стал гуще и темнее. Дарен уже не видел просветов открытого пространства, откуда он пришёл.

«Пройду ещё чуть-чуть, чтобы наверняка», — решил он и сошёл с тропинки.

Наконец он вышел на круглую поляну, совсем маленькую, не больше трёх саженей в ширину. Место показалось ему отличным, и царевич принялся собирать хворост.

Вскоре посреди поляны уже трещало пламя. Дарен спрятал огненный камень в поясной мешок. Надел наизнанку рубаху и кафтан, как велела Яга, и достал из кармана смоляные шарики. Воняло от них знатно. Один полетел в костёр, другие два — на землю. Пламя зачадило чёрным вонючим дымом. Дарен плюхнулся на траву, скрестив ноги и начал ждать.

Темнело осенью рано, так что очень скоро поляна окрасилась в холодный бледно-розовый вечер. А солнце село так быстро, что Дарен этого даже не заметил. Он нетерпеливо всматривался в чащу, в надежде разглядеть среди деревьев светящиеся глаза лешего.

Он появился бесшумно, когда ночь уже полностью вступила в свои права, выплеснув на небосвод брызги звёзд. Его худое тело словно было соткано из теней. Они же служили ему плащом. Длинные чёрные руки с острыми когтями напоминали ветви деревьев. Вместо лица — олений череп. На огромных ветвистых рогах — красные ленты с бубенцами. Двигался леший настолько плавно, что ни один из бубенцов не звенел.

Дарен замер. Ещё ни разу он не видел леших вживую. Видел цветные картинки в книгах, слышал рассказы знакомых Воронов, но ни первое ни второе даже близко не отражало сути. Леший был огромен: ростом больше трёх аршинов. А в чёрных провалах глазниц тлели зелёные угольки, будто отголоски магического пламени.

Рука непроизвольно потянулась к мечу, и Дарен силой заставил себя остановиться и придать лицу подобие дружелюбия. Сердце его колотилось от страха, по спине побежали струйки холодного пота. Он не сомневался: леший убьёт его одним движением когтистой лапы, если пожелает.

Леший подошёл — или подлетел? — к костру. Свет упал на него, сделав тени на теле глубже и темнее, и царевич сумел разглядеть, что руки его поросли чёрным мхом. Леший наклонился к пламени, и если бы его костяные ноздри могли двигаться, то они бы расширились, втягивая дым. Тонкие пальцы подняли с земли шарик и исчезли под черепом. Интересно, у лешего под ним есть лицо?

Леший выпрямился и посмотрел на Дарена, словно чего-то ждал. Дарен, помня наставление Яги, молчал. Он старался не смотреть на угольки глаз лешего, но они то и дело притягивали взгляд.

Леший молчал. Дарен молчал. Только хворост между ними потрескивал в огне, да где-то в глубине леса ухала сова.

Минуты тянулись, но ничего не происходило. Дарен ёрзал. Леший стоял неподвижно, будто деревянное изваяние. Дарен сглотнул и аккуратно подвинул к лешему последний смоляной шарик. Леший поднял его с земли и съёл. По крайней мере, Дарен решил, что запихивание вещей под череп можно так назвать.

Ничего не изменилось. Леший продолжил стоять неподвижно, глядя на Дарена. Дарен продолжил молча глядеть на лешего.

За спиной Дарена зашуршали крылья, и он вздрогнул, когда на траву рядом с ним села галка.

— Кар! — сказала она.