Дикая птица

Рогнеда хотела сказать что-то дерзкое, грубое, что-то, что заставит его посмотреть на неё с гневом и ненавистью, но не нашла, что ответить. Она молча смотрела, как Дарен скрывается в царской спальне. И ещё какое-то время после его ухода глядела на закрытую дверь, пытаясь собраться с мыслями и успокоить распереживавшееся сердце. Она всё решила. Она сделала выбор. Её больше не должно волновать ничего, кроме цели. Ничего.

Рогнеда выдохнула, сжала кулаки, расправила плечи и твёрдой походкой направилась к лестнице. Нужно срочно найти рыжую служанку. Что-то ей подсказывало, что девчонка замешана в чём-то большем, чем просто сплетни о похождениях мачехи.

* * *

В кровнице было тихо. Голодные упыри посещали заведение ближе к ночи в поисках свежей крови и развлечений, а к рассвету разбредались по домам, поэтому сейчас, в самый разгар утра, деревянные столики и потёртые заморские диваны пустовали. Только со стен равнодушно смотрели друг на друга рогатые головы оленей, а в дальнем углу беспокоились в тесных клетках голуби, кошки, крысы и кролики, которым удалось пережить прошлую ночь и не стать чьей-нибудь закуской.

В зал вошла высокая упырица с двумя чёрными косами до пояса и холодными серыми, как у всех упырей, глазами. Это была Сэнгэ – хозяйка кровницы. Она сняла с себя красное, расшитое голубыми облаками и золотыми драконами верхнее платье без рукавов и бросила его на прилавок, оставшись в синем шёлковом платье. Выудила из-за прилавка передник, закатала рукава и принялась за уборку.

Огарки свеч – в корзину, обескровленные туши животных – в мешок. Хуже всего – оттирать кровь с пола. Дубовые доски впитывали её так жадно, что никакие щётки не справлялись с пятнами. Помогал настой из слюны болотных хмырей, правда, разъедал он кровь основательно – вместе с досками.

Сэнгэ оттащила мешок с трупами к прилавку, за спиной хлопнула входная дверь. Сэнгэ хищно улыбнулась, но оборачиваться не торопилась.

– Ты в своём уме? Посылать в Царские Палаты свою снедку? – у порога стояла невысокая фигура в плаще с капюшоном. – Если бы её кто-то увидел? У нас обеих были бы большие неприятности.

– Но никто не увидел же, – Сэнгэ повернулась к гостье и расслабленно облокотилась на прилавок. – Да и потом, госпожа, поступи я иначе, соизволила бы столь важная особа посетить моё скромное заведение? А? Есения?

Фигура дрогнула.

– Как ты…

– Ой, – Сэнгэ рассмеялась, облизнув острые клыки. – Кого-то ты и можешь обдурить своим капюшоном, но не нос упыря. Была я с десяток лет назад на приёме у царя как представительница упырьской общины да видала твою матушку. Так вот, разит от вас одинаково.

– Но в прошлую нашу встречу…

Сэнгэ отмахнулась и сняла передник.

– Тогда мне было интересно поиграться, но теперь, малютка, мне не до игр.

Есения цыкнула и скинула капюшон, щёки её горели румянцем, золотые кудри упали на плечи.

– Зачем ты позвала меня? – проговорила она недовольно, озираясь по сторонам и переминаясь с ноги на ногу. Ей явно было неприятно находиться в кровнице.

– Три месяца назад я оказала тебе услугу, – Сэнгэ возвела глаза к потолку и прищурилась, будто старательно вспоминала события прошлого. – И ты, малютка, обещала, что меня твои тёмные делишки не коснутся. Так?

– Так.

– Тогда какого чёрта мои пороги теперь обивает Сокол? – рявкнула Сэнгэ и швырнула передник на пол.

– Не понимаю, – Есения скрестила руки на груди.

– Не понимаешь? – Сэнгэ хмыкнула. – Знаешь, почему я помогла тебе убить Еля и позволила забрать его сердце?

Есения пожала плечами, Сэнгэ бросила на неё презрительный взгляд и продолжила:

– Он мне очень сильно насолил. Хотел занять моё место и возглавить общину. А знаешь, как? Натравить на меня Гвардию. Он знал, где я прикапываю снедок, с которыми… перестаралась.

– А я здесь причём?

– Ты обещала, что за его убийство никто не возьмётся, что ни одна ниточка не приведёт ко мне, – зашипела Сэнгэ, направляясь к Есении.

Та попятилась и вскинула руки, защищаясь.

– Я всё устроила. Мои люди заплатили Воронам, и те бросили дело.

– Тогда объясни мне, что тут вынюхивал Сокол? Пришёл ко мне на днях, расспрашивал про Еля. Интересовался, не мог ли Ель знать что-то, за что его пришлось бы убить? И если это были наши внутренние разборки, понёс ли кто-то из упырей наказание? Мне не нужны проблемы с Гвардией, Есения. И уж поверь мне, если меня потащат на плаху, ты отправишься следом.

Есения нервно укусила себя за большой палец и отвела взгляд. Сэнгэ не торопила её с ответом, она шумно выдохнула и отправилась обратно к прилавку, подобрав по пути передник с пола.

Есения прошлась вдоль стены. Поднятые от напряжения плечи почти касались золотых сережек в маленьких аккуратных ушках. Каблучки кожаных туфелек громко стучали по полу. А Сэнгэ слышала, как в такт им беспокойно колотится сердце Есении.

Вдруг Есения остановилась и решительно посмотрела на Сэнгэ.

– Что это был за Сокол?

– Обычный Сокол, – пожала плечами Сэнгэ. – Красный кафтан, рыжие волосы, серьги в ушах…

– Зовут его как? – нетерпеливо бросила Есения.

Сэнгэ на мгновение задумалась.

– Финист, кажется.

Есения кивнула.