Дикая птица

Она неопределённо пожала плечами и подошла к столу, на котором уже были аккуратно разложены книги по истории Вольского Царства и пыльные фолианты с угловатыми закорючками языка Северных Земель.

На плечи и спину легла согретая чужим телом плотная ткань. Дарен встал перед Рогнедой и поправил свой кафтан на её плечах. Сам он остался в свободной хлопковой рубахе.

– Так лучше? – он улыбнулся, а Рогнеда обмерла, пойманная в ловушку его взгляда.

На миг все её цели померкли, затуманились и потеряли всякое значение. На миг ей показалось, что она могла бы просто закрыть глаза, шагнуть вперёд и…

– Нет. Не лучше, – Рогнеда дёрнула плечами, кафтан соскользнул на пол, и холод тут же снова прилип к спине.

Дарен посмотрел удивлённо и немного печально, а Рогнеда, вскинув подбородок, обошла стол и опустилась в кресло. Её не волновал его взгляд. Не должен был волновать.

– С чего начнём изучение? – в её голосе звенело равнодушие. Такое яркое и дрожащее, что даже она ему не верила, поэтому спрятала глаза в раскрытую книгу. – Смотрю, ты уже подобрал материалы. Ни слова не понимаю в этих каракулях.

– Это форшторд. Язык Северных Земель, – Дарен поднял с пола кафтан, бросил его на кресло и уселся сам. Тёмные пряди упали на лоб, бросив на глаза глубокую тень. – Присмотрись. Это руны, очень похожие на наши.

– Футарк, – Рогнеда кивнула, замечая сходство. Это правда были руны, только более массивные и сложные – больше углов, хвостов и пересечений, но всё равно похожие. Впрочем, понятнее написанное от этого не становилось. – Ты знаешь этот язык?

– Это язык моей семьи. В каком-то смысле. Тебе тоже предстоит его выучить. Наши дома заключили союз во время Великой войны, и теперь обе страны стараются этот союз сохранить.

Рогнеда содрогнулась от упоминания о Великой войне. Чернокнижники посягнули на власть, выпустив из Нави нечисть, которую в итоге не смогли приручить. Почти весь континент – от Янтарного моря на западе до Инежских гор на востоке и от Чёрной Пустыни на юге до Мёртвых Земель на севере – потонул в крови. Прошло уже пятьдесят лет с окончания войны, но Вороны и Соколы всё ещё вдоволь поили мечи проклятой кровью, а нечисть, пусть и поредевшая, и ослабшая, всё ещё бродила по лесам и болотам в поисках добычи.

– Пятьдесят лет назад, – голос Рогнеды прозвучал неожиданно хрипло и низко. – Получается, союз заключили отцы Радомира и Вегейра?

Дарен улыбнулся и покачал головой.

– Не совсем. Его заключили мой дед Ярополк и сам Вегейр.

Рогнеда перевела взгляд на книгу, на чёрной обложке которой сверкала потёртая серебряная волчья морда с золотыми рогами из серпа луны – королевский герб. Символ древнего королевского рода, умеющего обращаться в огромных волков. Конечно, оборотни живут дольше людей. Наверно, столько же, сколько и чародеи, а может быть, даже дольше. Интересно, сколько Вегейру лет?

– Твоя мать умела обращаться в волка? – вдруг спросила Рогнеда, сама не зная почему. Сердце забилось быстрее в ожидании ответа.

– В белую волчицу с тонкой серебристой лентой от макушки до кончика хвоста, – ответил Дарен, глядя куда-то вдаль. Взгляд его сделался мечтательным и печальным, будто картины, что рисовало его воображение, причиняли ему боль, но одновременно с этим завораживали внутренний взор. – Её мощные лапы могли без устали бежать по снегу, а серебряные глаза были полны древней мудрости. Она любила сбегать из дома в леса и резвиться под луной с волчьими стаями, которые признавали в ней сестру и царицу, – он замолчал ненадолго, а потом встрепенулся, возвращаясь в реальность, и звонко рассмеялся. – По крайней мере, так говорят.

Сбегала? Интересно, отчего ей не сиделось в Царских Палатах.

– А ты? Умеешь превращаться?

– Не умею, – в голосе Дарена мелькнуло сожаление. – Почему-то этот дар обошёл меня стороной. Отец говорит, что это от того, что наш род давным-давно отказался от этой способности.

Рогнеда кивнула. Согласно преданиям, Вольские цари, как и их северные братья, тоже когда-то были оборотнями и умели обращаться в могучих медведей. Но со временем они утратили свои способности. Почему? Ответ затерялся в веках.

– Отец не любит магии, – продолжал Дарен, уже будто бы говоря сам с собой. – Боится её. Вегейра боится. И матери боялся. Запрещал ей обращаться и злился, когда она его не слушала. Но ей было всё равно. Так что, – Дарен подмигнул, – я очень удивлён, что он решил жениться на чародейке.

Рогнеда отвела взгляд. Она удивлена не была. Радомир, как и она, видел в этом союзе выгоду. Он думал, что сможет контролировать её и, возможно, использовать в своих целях. Впрочем, чар он не любил, это правда. Однажды Рогнеда ради забавы играла ветром с кисточками на шторах в его спальне.

Тогда он впервые её ударил.

И Рогнеде стоило больших усилий сдержаться и не свернуть ему шею.

* * *