Дикая роза

– Муж Дженни хотя бы пишет ей. А от моего Ронни больше недели нету писем, – сказала Пег, и ее голос, обычно громкий и шумный, стал тихим.

После того как Джеймса увели, Пег вернулась к тревожным мыслям.

Дженни показалось, будто в глазах Пег блеснули слезы. Нет, не показалось. Их заметила и Элли, вдруг сказав:

– Он тебе не пишет, потому что бросил тебя и спутался с французской девицей по имени Фифи Лабелль.

Женщины громко захохотали. Пег вытерла глаза и нахмурилась. Элли подмигнула ей, ткнула локтем в бок, стремясь вывести из печали и слез. Как и все они, Элли прекрасно знала, что Пег волнует вовсе не интрижка ее Ронни с какой-то французской девицей. Ее тревожило, а вдруг ее мужа убили и теперь он мертвый лежит на холодной земле далеко от Лондона.

– У этой Фифи Лабелль сиськи величиной с дыньки. Она носит перья в волосах, а ее розовые шелковые панталоны расшиты бриллиантами, – добавила Элли.

– Ну и пусть, – шмыгнула носом Пег. – Мне не жалко. Пусть забавляется с Фифи. Ненасытный, как козел. Не давал мне и минуты покоя. – Она глубоко вдохнула и добавила: – Как же я по нему скучаю!

Раздался новый взрыв смеха, за которым последовала новая порция непристойных шуток. Дженни смотрела на собравшихся, слушала их разговор и завидовала им. Ее совсем не заботили французские девицы. Она знала, что ни с какой французской девицей ее муж не спутался. Он любит английскую женщину. И всегда будет любить.

Глава 52

Правила вежливости требовали разуться. Уилла уселась на мягкий ковер, предусмотрительно убрав под себя ноги, в «шерстяном доме» – черном бедуинском шатре, сотканном из козьей шерсти. Шатер был просторным и богато украшенным редкими коврами и драпировками. Все это свидетельствовало о богатстве и положении хозяина, но Уилла едва это замечала. Ее внимание было сосредоточено на стакане сладкого горячего чая с добавлением мяты. Вместе с Лоуренсом и Аудой она пять дней странствовала по пустыне, довольствуясь водой, финиками и вяленым козьим мясом. Чай был настолько вкусным и так благотворно действовал на ее усталое тело, что Уилле приходилось мысленно напоминать себе: «Пей маленькими глотками, иначе подумают, будто ты умираешь от жажды». Она хорошо знала, как высоко ценятся у бедуинов учтивые манеры. С теми, кого они посчитают грубыми и невоспитанными, бедуины попросту откажутся иметь дело.

На сей раз Лоуренс искал в пустыне бедуинское племя бени-сахр («сыновья камня») и их вождя, шейха Халафа аль-Мора. Сегодня они обнаружили лагерь племени. Халаф выслал своего человека – узнать, кто такие и зачем явились.

– Салям алейкум, – произнес Лоуренс, приложив руку к сердцу и сопроводив слова легким поклоном. – Да пребудет с вами мир.

– Ва алейкум салям, – ответил хозяин шатра. – И вам мира.

Он назвался Фахедом.

– Я привез вам наилучшие пожелания от Фейсала ибн-Хусейна, – сказал по-арабски Лоуренс. – Я хочу побеседовать с вашим шейхом и просить его совета и помощи в нашей войне с турками. Меня зовут Лоуренс. Родом я из Англии. Это Ауда ибу Тайи, вождь племени ховайтат. А это Уилла Олден, мой секретарь.

У Фахеда округлились глаза. Он смерил Уиллу взглядом и нахмурился. Уилла никогда не была секретарем Лоуренса, даже писем под его диктовку не печатала. Но в бедуинской культуре, обособлявшей женщин и не допускавшей их к участию в мужских делах, это было наиболее приемлемое объяснение присутствия женщины рядом с Лоуренсом. Скорее всего, только так она могла попасть в шатер шейха, а не быть препровожденной на половину его жен. Уиллу совершенно не заботило мнение шейха о ней и о женщинах вообще. Ею двигало страстное желание сфотографировать этих удивительных людей, земли, на которых они живут, их быт, их верблюдов и коз.

Фахед какое-то время хмурился, затем сказал:

– Я передам все это шейху.

Тон был учтивым, но никаких обещаний Фахед не дал и никаких обязательств на себя не взял. Он проводил нежданных гостей туда, где можно напоить и устроить на отдых их верблюдов, туда уже принесли и воду для них, после чего поспешил к самому большому в лагере шатру.

Через полчаса он вернулся:

– Шейх Халаф аль-Мор велел передать, что вам позволено посетить его шатер нынче вечером.

Лоуренс поклонился:

– Прошу передать шейху, что он оказывает нам большую честь.