Дикая роза

То она твердила себе, что Сид ошибся и Макс находится на стороне мира, о чем он когда-то ей говорил. Но проходила минута, и маятник ее уверенности качался в другую сторону, а слова Сида воспринимались как правда. И потом, с какой стати Джону Харрису врать? Ни один достойный человек с благочестивыми намерениями не стал бы связываться с такими, как Билли Мэдден. Ни один достойный человек не стал бы покупать морфий у подпольного торговца. И возлюбленная достойного человека не умерла бы от чрезмерной дозы всего через несколько дней после покупки им морфия. Макс фон Брандт был германским шпионом. Он не помогал союзникам, а, наоборот, вредил им. Его шпионаж уносил жизни тысяч и тысяч британских солдат. А она, Дженни Финнеган, помогала ему. Ее руки, как и его, по локоть в крови.

Эта правда была настолько невыносимой, что Дженни не могла ее принять. Дженни снова убеждала себя, что Сид ошибся и Джон Харрис – тоже. Все прояснится, когда они найдут этого Флинна. Он им расскажет, кем на самом деле является Макс и чем занимается. И тогда наступит ясность.

– Тетя Дженни, ты сумеешь подготовить эти цифры к началу следующего месяца? Тетя Дженни, ты меня слышишь?

Голос Кейти выбил ее из раздумий.

– Кейти, прости ради Бога. Даже не знаю, где сегодня витают мои мысли.

– Ты и выглядишь неважно. Что-то случилось?

– Ничего особенного, – ответила Дженни, заставив себя улыбнуться. – Просто немного устала.

Кейти повторила вопрос. Дженни пообещала ей подготовить все данные к сроку. Кейти поблагодарила ее и сочувственно улыбнулась. Скорее всего, Кейти связывала состояние Дженни с последствиями жуткой истории, рассказанной Сидом. На самом деле Дженни терзали противоречия, касавшиеся Макса. К душевным страданиям добавились телесные. У Дженни постоянно болела голова, случались приступы тошноты и охватывал внезапный озноб.

Она с трудом заставила себя слушать и участвовать в собрании, но искренне обрадовалось, когда оно закончилась. Ей хотелось поскорее вернуться в Уоппинг, к Джеймсу и отцу. К автобусной остановке она, как обычно, шла вместе с Глэдис Бигелоу. Они ехали на одном автобусе, идущем в восточную часть города, только Дженни выходила раньше. Когда автобус подошел и они уселись, Глэдис молча протянула Дженни конверт, что делала на протяжении трех с лишним лет.

Дженни уже собиралась опустить конверт в сумку, но вместо этого взяла Глэдис за руку.

– В чем дело? – тихим, бесцветным голосом спросила Глэдис. – Что случилось?

– Глэдис, я должна кое о чем тебя спросить.

У Глэдис испуганно округлились глаза.

– Не надо, – замотав головой, ответила она.

– Надо. Я должна знать про Макса. – (Глэдис вырвала руку.) – Глэдис, я должна знать, – не отступала Дженни. – Должна знать, что он действительно тот, за кого себя выдает. Когда-то он говорил мне, что является двойным агентом и помогает саботировать военные действия Германии. Я должна знать о содержимом этого конверта.

Глэдис покачала головой. Потом засмеялась, однако смех быстро сменился слезами. Она отвернулась от Дженни, не произнося ни слова. И тогда Дженни с пугающей ясностью поняла, что Сид прав. Макс – германский шпион.

– Глэдис, мы должны сообщить властям. Мы должны ему помешать.

Глэдис повернулась к ней, крепко стиснув руку Дженни.

– Закрой рот! – прошипела она. – Ты никому ничего не скажешь. Слышишь? Ты не знаешь этого человека. Не знаешь, на что он способен. Поверь, тебе лучше этого не знать.

– Глэдис, мне больно! Отпусти!

Но Глэдис еще сильнее сжала ей руку:

– Ты передашь конверт, как прежде. Как и должна. Однажды война закончится. Мы все это забудем, как страшный сон. Не будем ни говорить, ни даже думать об этом.

С этими словами Глэдис встала и пересела, уставившись в окно. Когда автобус подъехал к остановке Дженни, Глэдис даже не повернулась.

После разговора с Глэдис на душе у Дженни стало еще муторнее. Ей не хотелось верить в страшную правду о Максе, но убеждать себя в обратном делалось все труднее. Если он на самом деле работал на Германию, она должна кому-нибудь сообщить. Это будет единственно правильным действием.

Но потом в памяти всплыли недавние слова Глэдис: «Ты не знаешь этого человека. Не знаешь, на что он способен. Поверь, тебе лучше этого не знать».

Дженни вспомнила день, когда Макс пришел к ней в отцовский дом, рассказал о своей миссии и попросил помочь. Как всегда, он держался вежливо и дружелюбно. Дженни попыталась отказаться, и тогда дружелюбие исчезло, а его взгляд стал жестким. Макс пригрозил рассказать Шейми о домике в Бинси.

Это воспоминание было для Дженни как нож в сердце. Особенно сейчас. Недавно она послала Джози Мидоуз письмо, вложив фотографию Джеймса. В письме она рассказала подруге, какой это замечательный малыш. Он растет сильным и здоровым. Все его любят и балуют.