Дикая роза

– Естественно, если у нас дойдет до этой встречи, вам придется рассказать мужу не только о моем предложении. Вам нужно будет объяснить ему присутствие мисс Мидоуз в вашем доме. Он узнает кое-что об особенностях вашей беременности. Я сам узнал о них несколько недель назад, в кабинете Харриет Хэтчер, пока она отлучалась в уборную. Ваша история болезни лежала у нее на столе. Вам придется объяснить мужу, что́ скрывается у вас под юбкой. Это ведь не ребенок, правда, миссис Финнеган? Точнее, больше не ребенок. Во всяком случае, об этом говорила жена доктора Кобба жене владельца паба, когда миссис Керриган стирала ее белье. Они думали, что их никто не слышит, но окно моей комнаты выходило во двор. Разумеется, миссис Кобб считает, что ребенка потеряла Джози Мидоуз. На редкость умный трюк, должен вам сказать. Ваш? Или Джози придумала?

– Боже мой! – воскликнула Дженни, лицо которой исказилось от ужаса. – Вы чудовище! Чудовище.

– Где-то через полчаса у вашего мужа заканчивается рабочий день. Миссис Финнеган, еще раз спрашиваю: вы мне поможете? Или я расскажу ему о том, что творится в Бинси.

Дженни посмотрела на алтарь, на распятие со статуей Христа. Потом перевела взгляд на руку, где блестело обручальное кольцо.

– Я помогу вам, – сказала она. – А Бог поможет мне.

– Благодарю вас, миссис Финнеган. Относительно темы, с которой мы начали разговор… Я сделаю все, что в моих силах. Незамедлительно. Всего хорошего.

– Всего хорошего, мистер фон Брандт, – одеревеневшим языком произнесла Дженни.

Макс быстро вышел из церкви и зашагал в западном направлении, в сторону Сент-Катрин-Докс, где надеялся поймать кеб. Поскорее убраться отсюда, пока его не увидели и не опознали.

Идя, он думал о Сараеве. О решимости кайзера начать войну. О стремительном вооружении обеих сторон. Война обязательно начнется. В этом он был уверен. Макс видел войну и ее последствия, а потому хотел, чтобы новая стала быстрой и решительной, с минимально возможным числом жертв.

Он думал обо всех молодых мужчинах Германии, рвущихся в бой. Об их сверстниках в Англии, Франции, России и Австрии, готовых сделать то же самое. Эти парни не представляли, что́ их ждет. С юнцами всегда так. Они считали войну увлекательным приключением, отчего тем, кто был старше и опытнее, было намного легче посылать их на бойню.

Разговор с Дженни благотворно повлиял на состояние Макса. Он чувствовал себя намного лучше, чем за минувший месяц. Наконец-то он восстановит цепь связи с Берлином. Очень вовремя. В Берлине начинали волноваться и сомневаться в нем, чего он совсем не хотел.

Спасибо Богу за хороших людей, снова подумал Макс, забравшись в кеб. Хорошие люди умеют любить, они добры и щедры. Они полны благих намерений. Взять ту же Дженни Финнеган. Она всего лишь хотела спасти свой брак, подарив мужу ребенка и надеясь вернуть его любовь. Макс откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Какая странная закономерность: людей почему-то всегда губят не худшие, а именно благие намерения, подумалось ему.

Глава 42

– Мадам, полагаю… – Мистер Фостер не договорил.

Фиона вскочила со стула, выбежала из гостиной и понеслась по коридору в холл.

Входная дверь была открыта настежь. Кучер с помощником дворецкого вносили в дом чемоданы. Гувернантка мисс Саймон успокаивала взбудораженных младших детей Фионы. Посередине холла стояла усталая светловолосая женщина, держа за руку маленького мальчика, на руках – младенец. Рядом с ней стояла красивая девочка-подросток, тоже светловолосая, гибкая, с большими серыми глазами.

Фиона бросилась к ним. Одной рукой она обняла женщину, прижав к себе ее и младенца, а другой – девочку и мальчика. В ответ женщина обняла Фиону. Фиона слышала, как та тяжело дышит, изо всех сил пытаясь не заплакать. У Фионы покатились слезы по щекам.

– Индия, дорогая, – сказала она, разжимая руки, – как я рада тебя видеть! Слава Богу, что ты и дети благополучно добрались до Лондона.

Индия Бакстер кивнула, попыталась ответить, но тут же залилась слезами:

– Фиона, прости. Ведь обещала же себе больше не плакать по Мод. Особенно в присутствии детей.

Маленький сын Индии, увидев мамины слезы, тоже заплакал. Следом заревела уставшая и успевшая описаться малышка.

– Наверняка мокрая, – устало сказала Индия. – И голодная. Я сейчас ее перепеленаю, а потом…

– Нет, Индия, ты сейчас будешь отдыхать. Мисс Саймон, а где Пиллоуи? – спросила Фиона.

– Я здесь, мэм, – ответил зычный женский голос.

Это была няня детей Фионы. По-настоящему ее звали миссис Пиллоуэр, но Кейти в раннем детстве окрестила ее Пиллоуи, потому что няня была большой, мягкой и уютной, как подушка[9].

– Я уже приготовила ванны. Одну – для мисс Шарлотты, другую – для малышей миссис Бакстер. Я их вымою, переодену, а потом отведу на кухню и угощу чем-нибудь вкусненьким.

– Идем, Шарлотта, – сказала Кейти, беря кузину за руку; девочки были почти ровесницами. – Ты будешь спать в моей комнате. Я покажу тебе, где она находится, потом пойдешь в ванную.

Шарлотта последовала за Кейти. Миссис Пиллоуэр протянула руку шестилетнему Уишу, но тот замотал головой.