Дикая сердцем

– Это не то же самое, что и контролировать, – поправляю я. Джона уверен в себе и знает, чего хочет. Эти качества меня и привлекают в нем.

Мюриэль наклоняет голову, словно говоря «ты глупая наивная девчонка».

– Мужчины вроде него не очень хорошо себя чувствуют, когда не имеют права голоса в таких вещах, как финансы.

Она – мать Тоби, напоминаю я себе, прикусывая язык и заставляя себя улыбнуться.

– Ты ведь видела нашу гостиницу? И участок, на котором она стоит? – Мюриэль показывает большим пальцем в направлении гостиницы Трапперс Кроссинг. – Это все собственность моей семьи. Тедди не имеет к ней никакого отношения. Но в тот день, когда я сказала ему, что мы или женимся, или он перестает тратить мое время, я осознала, что она будет также и же его гостиницей. Однако мне все равно было трудно согласиться с этим, даже понимая, что он имеет такое же право голоса, как и я. Потребовалось несколько лет, чтобы привыкнуть к этой мысли, особенно для такой упрямой бабы, как я. И это были тяжелые годы, скажу я тебе. – Она качает головой. – Но в браке не бывает ярлыков «мое» и «твое».

– Мы не женаты.

– И никогда не поженитесь, если позволите большой куче денег встать между вами. – Она указывает на дом. – Кажется, вы уже взяли на себя немаленькие обязательства друг перед другом, купив это место и проделав весь этот путь сюда. Кольца и церемония… это все показуха. Именно повседневные вещи делают брак настоящим, а здесь, где зимы длинные и холодные, ты не захочешь враждовать со своей второй половинкой, уж поверь мне. Он тебе нужен. – Она улыбается. – Я всегда добиваюсь того, чего хочу, когда речь идет о гостинице. Тедди думает, что всем заправляет он, а я позволяю этому дураку так думать. Так что все в выигрыше. – Она похлопывает меня по плечу – твердо и в то же время как-то успокаивающе. – Сделай одолжение, послушай старую своенравную козу, которой пришлось учиться всему на собственном опыте.

Я ловлю себя на том, что тупо киваю.

* * *

– Вы должны прийти в «Пивной домик» в конце месяца! – кричит Мюриэль, перекидывая ногу через сиденье своего вездехода.

Позади нее виднеется металлическая перекладина, на которой лежит длинный тонкий обрез. И его вид меня нервирует.

– Будет ежегодный конкурс чили. Это хорошая возможность познакомиться с местными. Дачники тоже начинают приезжать. Проверяют свои домики.

– Я люблю чили, – объявляет Джона со своего места на крытом крыльце, прислонившись спиной к столбу, его мощные руки складываются на груди еще более выразительно, чем прежде.

– Я попрошу Тоби прислать список всего, что нам потребуется для подготовки почвы. А вы с Каллой съездите все это закупить. Этим летом ей предстоит много работы.

Джона усмехается, получая от этой ситуации слишком уж большое удовольствие.

– Буду рад помочь Калле с садом, чем смогу.

Она тычет в меня пальцем.

– И не забудь, завтра в восемь у «Бургер Шэк». Они… – Ее дальнейшие слова заглушает низкий гул квадроцикла, и Мюриэль уезжает, разгоняясь на нашей подъездной дорожке.

– Держу пари, эта женщина может подстрелить бегущего за километр оленя при штормовом ветре, – говорит Джона, и в его голосе в равной степени звучат как веселье, так и восхищение.

– Если она просто не прикажет ему упасть замертво, – вздыхаю я с поражением, устремляя взгляд на гладь озера.

Снег на нем растаял уже несколько недель назад, оставив после себя замерзшую голубую поверхность, блестящую в лучах солнца, однако местные больше уже не осмелились испытывать ее своими игрушками для отдыха. Казалось, будто весенняя оттепель наступила всего за одну ночь. Сначала появились участки тусклого черного льда и слякоти, а затем раздался звук, похожий на треск кнута, и на его поверхности поползли трещины. Потом куски льда начали откалываться, сталкиваясь друг с другом, словно медленно движущиеся бамперы автомобилей, плывущие к берегам. Там они и растворились в холодном голубом озере, раскинувшемся передо мной. В начале дня поверхность озера точно стекло, идеально отражающее небо и облака над головой. Но сейчас легкое дуновение ветерка создает на его глади рябь.

В последнее время я нахожу в себе особое желание присесть на крыльцо со своим утренним кофе и любоваться простором воды, земли и гор. Никогда не считала себя человеком, которого тянет к воде, однако в этой бескрайней дикой местности и уединении есть какое-то ни с чем не сравнимое спокойствие, которое приходит, когда я начинаю свой день здесь.

Однако этим утром спокойствия не предвидится, мой покой уже был нарушен. У меня нет сил выяснять отношения с Джоной после того, как я имела дело с Мюриэль.

Поднимаюсь по ступенькам крыльца и вхожу в переднюю дверь, снимая резиновые сапоги по пути на кухню и направляясь в прачечную, где у нас стоит ведро со шваброй.

– Эй.

Джона догоняет меня и протягивает руку, чтобы обхватить мою талию.

– Я не в настроении…

– Я знаю, что это твои деньги. Я просто пытаюсь… – Он разворачивает меня лицом к себе. – Черт, я не знаю, что я пытаюсь сделать. Как только у меня появляются лишние деньги, они тут же отправляются в банк.