Дикая тишина

– Это всем известно.

– Да, но они заставили меня задуматься: почему? Почему пребывание на природе нам полезно? Дело не только в том, что на природе мы расслабляемся. То есть это важный фактор, но не единственный. Посмотри вот сюда – прочти это исследование. Оно единственное, какое мне удалось найти, но… – Я повернула к нему экран ноутбука, на котором была выжимка результатов малоизвестного исследования. – Разве вам в университете только что про это не рассказывали? Вещества, которые растения выделяют через листья, – как они называются, забыла.

– Вторичные метаболиты. Растения выделяют их, чтобы защитить себя от окружающей среды, вредителей и так далее.

– Ах вот как, это ты, значит, помнишь, а что ел на завтрак – нет?

– Хлопья.

– Нечестно. Ты всегда ешь на завтрак хлопья. В любом случае это исследование показывает, что люди тоже реагируют на эти вещества, исходящие от растений. Между человеческим организмом и тем, что выделяют растения, происходит взаимная химическая реакция. Да ты сам почитай!

– Вообще я собирался поесть, но ладно.

Я поставила чайник и стала смотреть на Мота, который сосредоточился на экране. Постепенно у него на лице забрезжило понимание. Я разлила чай по чашкам. Да. Возможно, это и правда не просто мои фантазии.

– Исследование совсем скромное. Мой преподаватель в университете сказал бы, что придется провести большую научную работу, прежде чем можно будет говорить об убедительных доказательствах, но усомниться в его результатах невозможно. Он действительно зафиксировал химические изменения у пациентов, которые занимались физкультурой на природе.

– Вот именно. Это доказывает то, во что я всегда верила. Нам нужны растения, земля, мир природы; они физически нам нужны. Я убеждена, что это частично объясняет, почему ты настолько лучше себя чувствовал в походе. Иначе и быть не может.

– А что, мне действительно было лучше? Я почти не помню. Некоторые отрезки пути у меня вообще стерлись из памяти.

– Ты шутишь! Я все помню так четко, будто это было в прошлом месяце. Как ты можешь помнить про свои университетские дела, но не помнить наш поход?

– Я отнюдь не шучу и понятия не имею, почему одни вещи помню, а другие забываю.

Ночи, полные ветра и звезд, боль, голод, красота всего этого, навсегда изменившая наши жизни, – как он мог это забыть? Он был отправной точкой, стержнем, вокруг которого вращалась стрелка компаса моей жизни. Без его сознательного и внимательного присутствия моя жизнь утратит всякое направление; я потеряюсь в темноте, из которой, возможно, уже никогда не выберусь. Его слабеющая память открыла бездонный ящик потерь, в который постепенно затянет все воспоминания о нашей долгой совместной жизни. Я быстро захлопнула его крышку. Нет, не сегодня – и вообще никогда.

– Тебе нужно больше физической активности, намного больше, чем сейчас, и проводить больше времени на природе. Нам нужны растения; нам нужна зелень.

– Так вот почему на столе стоят сорняки в вазе.

– Нет, это вообще другая история; мне даже стыдно тебе ее рассказывать. Давай лучше поедим.

///////

Лунный свет медленно прочертил арку по стене спальни, по очереди оживляя разные цвета в витражном окне. Я почти физически ощутила глубокий низкий звук, с которым корабль вышел из дока и отправился в море: ритмичный стук его моторов, приглушенный водой, вибрацией отдавался в скалах. Должно быть, прилив был высокий, и корабль, нагруженный тысячами тонн фарфоровой глины, величаво плыл по темным невидимым водным глубинам по устью реки, направляясь в океан. Устье реки Фоуи – глубокая бухта, по которой громадные грузовые суда легко проходят короткий перегон вглубь материка между деревушками Фоуи и Полруан, чтобы добраться до глиняной пристани в Бодиннике. Каждый год грузовики доставляют семьсот пятьдесят тысяч тонн глины из карьеров Центрального Корнуолла в порт. Там глину грузят на корабли, которые глубоко садятся в воду под тяжестью огромных железных контейнеров и движутся в порты Европы и дальше.

Гудок громко просигналил в знак того, что корабль успешно вышел из реки в море. Но я его едва услышала. У меня в ушах звучал другой голос, перекрывая все остальные звуки и мешая мне спать. Мимолетный, неуловимый, оглушительный в своем безмолвии, полет ястреба-перепелятника в свете раннего утра, скорее шевеление воздуха, чем видимое глазом движение, ощущение звука без самого звука. Голос ответа, который чувствуешь внутри, голос эмоции, у которой нет слов, чтобы выразить себя.

10. Антиматерия

– Вот и вы, только здесь вас и можно встретить. – Джилл была права. С того дня, как мы познакомились за составлением букетов, мы встречались лишь дважды, оба раза на этой скамейке на краю скалы.

– Знаю. Здесь столько простора, я почти каждый день сюда прихожу.

– Это ваше место, ваше тонкое место.

– Тонкое? – Я уже слыхала это выражение в одном аббатстве на шотландском острове Айона, но не призналась в этом, чтобы не затягивать разговор и скорее вновь остаться в одиночестве.