Дикая женщина

- Ты недостаточно знаешь о моих браках или об остальной моей жизни, чтобы обвинять меня.

- Я не должен обвинять тебя. Это всегда с тобой. Твой экс-супруг всегда около тебя. Ты живешь в доме, который он купил тебе.

- Это только дом, Макс. Большой, пустой, одинокий особняк, который не имеет для меня никакой сентиментальной ценности. Это только место, где я живу, где я отдыхаю, не больше. А что до Чипа, я не люблю его больше. Может быть, моя жизнь совсем не похожа на твою. Тебе может не нравиться то, как я развлекаю своих гостей, или то, как провожу свои дни. Но это моя жизнь, и не я собираюсь отказываться от нее - не имеет значения, насколько сильно я хочу тебя.

Он уставился на нее, и оглушительная тишина и все их различия, не говоря о ее прошлом, построили стену между ними.

Она убрала руки с дверцы фургона и сделала глубокий вдох, чтобы вернуть самообладание.

Он был жесток, ревнив и совершенно не подходил ей, и она не позволит, чтобы он увидел, какую боль причинил ей.

- Спасибо тебе за все, что ты сделал, чтобы свадьба Бетси прошла с таким успехом, - сказала она и, не дожидаясь мстительного ответа, повернулась и пошла обратно к дому, прочь от мужчины, который мог сделать ее по-настоящему счастливой, и прочь от мужчины, который впервые в жизни оставил в ее душе чувство большой потери.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Лоурен прогуливалась по оранжерее, заботливо рассматривая орхидеи, тыкая пальцем в каждый горшок, чтобы проверить, сырая ли почва и не нужно ли полить растения. Выращивание цветов всегда помогало ей избавиться от переживаний, но сейчас она ничем не могла заглушить головную боль и боль разбитого сердца. Она вздохнула, когда отщипнула увядший бутон от лимонно-желтого венерина башмачка, жалея, что не может так же легко отбросить прочь и страдание, которое она испытывала из-за потери Макса.

К несчастью, в жизни все было не так просто. Она об этом слишком хорошо знала.

Лоурен услышала разговор матери с Чарльзом в соседней комнате, но не обратила на него внимания, продолжая осторожно вытирать пыль с испещренных прожилками листьев мягкой хлопковой тканью. Когда Чарльз поднялся по главной лестнице, Селеста вошла в оранжерею. Она посвежела после двухчасового дневного сна и сеанса у личной массажистки Лоурен.

- Свадьба прошла прекрасно, дорогая, - Селеста села в белое плетеное кресло и изящно скрестила ноги. Она пригладила юбку аметистового костюма и обыденно откинулась в кресле назад, наблюдая за работой Лоурен. - Цветы были прекрасные, музыка шикарная, а платье Бетси просто потрясающим.

Лоурен вытерла полотенцем руки и пошла вдоль раскрашенной тропическим рисунком панели, которая скрывала высаженную в горшки рассаду.

- Бетси мне сказала, что она никогда не была так счастлива, - произнесла она, садясь напротив мамы.

Легкая улыбка коснулась туб Селесты.

- У Дики и Бетси так много общего, им так много предстоит. Господь хранит их, я надеюсь, этот брак будет первым и последним в их жизни.

- У них есть все шансы.

- Я слышала, что Чип занимался тем самым на приеме.

Лоурен нахмурилась и взяла чашку тепловатого чая, мысленно возвращаясь обратно к их с Чипом свадьбе.

- Он брал кровати приступом и во время нашего приема.

- Это просто слухи, которые ходили в то время по кругу.

- Боюсь, что нет. Он дал нам шесть месяцев, ни дня больше. Он бы заработал много денег, если бы держал пари, но никто не думал, что наш брак продлится так долго.

- Я от всей души прошу прощения, дорогая. Я не знала.

- Это уже в прошлом, - сказала Лоурен, делая глоток чая. - Веришь ли, мы с Чипом смеялись над этим много раз. Он даже извинялся.

Селеста натянуто улыбнулась и взяла журнал «Город и сельская местность». Она равнодушно пролистала несколько страниц, очевидно испытывая неловкость от беседы. Разговор между матерью и дочерью должен быть легким, думала Лоурен, но они всегда общались так, словно были едва знакомы.

- Еда заслужила много комплиментов, - сказала Селеста, не отрывая глаз от журнала.

- За все полностью отвечал Макс Уайлд. - За все, даже за болезненно ноющее сердце. - Я пошлю ему записку и напишу, как были довольны гости.

Селеста взглянула на Лоурен, изучая ее лицо, потом опять посмотрела в журнал, будто почувствовала боль в голосе дочери, но не знала, как на это реагировать.

- Ты пробовала пирожные? - спросила Лоурен, заставляя себя думать о приятных вещах.

- Ты ведь знаешь, я не ем сладкого, дорогая.

- Да, но лимонный крем был очень вкусным.

Лоурен вспомнила вкус и сладкий запах лимона, сахара и шоколада, вспомнила разговор с ревнивой маленькой девочкой. Она откинулась назад в кресле, закрыла глаза и представила, как везет Джеми в магазины на Ворс-авеню, как они входят в кафе и едят сливочное мороженое с фруктами или обсуждают вещи, которые девочка могла рассказать только маме. Ее глаза опять широко открылись, когда она осознала, что этого никогда не случится, - как будто когда-то ей казалось иначе.

Она должна выкинуть Джеми и Макса из головы, потому что эта короткая интерлюдия в ее жизни завершилась.