Дикая жизнь

– Не ты одна, – мрачно сообщает она. – Одной девчонке из класса моей сестры Алекс пришлось уехать домой, потому что она каждую ночь слышала тихое «мама, мама», когда гасили свет. Оказалось, она и вправду это слышала. Ее соседки просто решили подшутить над ней. И у них получилось. У нее совсем крыша съехала. Вернулась в последнюю неделю, сама на себя не похожая.

Несмотря на панику, я чувствую, что рядом сохранился маленький сгусток счастья. Это Лу. Почему-то она выглядит почти безмятежной, как будто среди нас она теперь своя.

57

среда, 31 октября

Нашей миссией были апострофы, а закончилась она убийством.

Мы шагали по тропе, по которой реже всего ходят из долины, направлялись на северо-восток, и мили через три вышли к Выгону Фицуильяма. Может, когда-то здесь и был выгон, но теперь он зарос, и мы исправили указатель, пририсовав апостроф. И вдруг услышали хриплое, срывающееся дыхание и скулеж.

Я не из пугливых, но после разговоров о призраках было неприятно услышать такие звуки, особенно в тех местах, которые мы считали совершенно необитаемыми.

– Эй, – крикнул Майкл. Ему не ответили. Но кто-то снова заскулил.

Я тоже крикнула:

– Есть здесь кто-нибудь?

Мы переглянулись, без слов поняли друг друга и двинулись через буш к источнику шума.

Запах мы уловили раньше, чем увидели рыжего валлаби. Кал, моча, рвота и уже начинающая гнить плоть. Бедняга был еще жив.

Мухи роились вокруг рваной кровавой раны на его шее. Глаза закатились. Но он все еще слабо пытался встать. Хотя ему удавалось только приподнять голову на пару сантиметров над землей. Что он и делал раз за разом. Было невыносимо смотреть на это тщетное, рефлекторное стремление выжить. Остальное тело вообще не шевелилось.

Все это мы охватили одним взглядом.

– В него стреляли, – сказала я, и у меня вырвался всхлип.

– Его парализовало. Наверное, перебили позвоночник, – предположил Майкл.

Он увидел нас, и его паника и мучения усилились. Из глубины горла рвалось хриплое дыхание.

– Камень, – выговорил Майкл.

Мы огляделись и быстро нашли тяжелый обломок гранита.

– Если бы ты осталась здесь, – сказал Майкл, я подошел бы к нему сзади, чтобы лишний раз не пугать.

Майкл был совершенно белый, кровь отхлынула даже от его губ, но мы понимали: так надо.

– Если хочешь, я сама?.. Мне хотелось на всякий случай дать ему шанс передумать, если понадобится.

Он покачал головой.

– Лучше я, нужна сила, так что…

Я кивнула.

Потом шагнула ближе, но постаралась не встречаться взглядом с несчастным существом. И запела. Я просто не знала, что еще предпринять. Моей задачей было отвлекать внимание.

Майкл расставил ноги для устойчивости, издал краткий, страшный вскрик человека, знающего, что он наносит смертельный удар, и с силой обрушил камень. Валлаби заверещал в панике и агонии. Я услышала, как глухо чавкнул камень, ударившись о кости, и как долго и судорожно выворачивался желудок Майкла.

Мое разгоряченное лицо было мокрым от слез и соплей, я не оглядывалась, но уносила в памяти последний отчаянный крик умирающего животного. Продираясь через колючие кусты, я слышала, как мое сердце колотится от страха и жалости к нему, и спешила уйти, чтобы и Майкл мог выплакаться в одиночестве.

58

вторник, 6 ноября

Я вызвалась идти в одиночный поход одной из первых по нескольким причинам. Одна из них заключается в том, что эта глушь энтузиазма не вызывает. Никакого.

Но прежде всего мне хочется отдохнуть от разыгравшихся у всего корпуса «Беннетт» гормонов в целом и от Холли в частности, и вдобавок я хочу выжить. Звучит как в мелодраме. Но мне это необходимо. Вырваться из пузыря. Умертвить плоть. Да, Фред, знаю: перебор с религиозными образами, тем более у неверующего человека.

Если бы я занималась бегом, я бегала бы, пока не свалюсь от усталости; если бы могла кричать (не рискуя увеличить количество еженедельных сеансов с Мерилл), то орала бы, пока не охрипну. Я в поисках крайностей, а одиночный поход – все, что есть в здешнем меню.

Я готовлюсь. Постараюсь сделать это так честно, как только смогу.

Некоторых ребят пугает сама мысль об изоляции. Они выбирают места как можно ближе к базе, чтобы их крики услышали, если вдруг что-нибудь случится.

По-моему, это означает полностью избегать испытаний. Зачем тогда вообще стараться?

Я собираюсь уйти так далеко, как нам только разрешат, и провести в походе две ночи. Если уходишь в поход на две ночи, то пропускаешь уроки, так как возвращаешься лишь на третье утро. Я попросила не присылать ко мне никого из учителей с провизией, поэтому нести все необходимое придется самой. Я уже знаю, куда направлюсь. И у меня есть главная задача. Я напишу своим родителям – это не обсуждается. Напишу тебе. Брошу куда-нибудь глубоко и далеко тот самый ключ. В пруд или в расщелину.

Возможностей для таких испытаний представляется не так-то много. Исторически это скорее для парней. Проверь свою силу, убей медведя, выживи в глуши, докажи свою смелость.