Дикарь

Похоже, дело там не столько в бывшем парне, сколько в родственниках, которые не только не поддержали, но и подлили масла в огонь.

— Они не смогли простить тебе попытку суицида? — решил открыть карты, подливая виски в уже опустевшие стаканы.

Он узнает всю правду, даже если придется залить в Дарью цистерну алкоголя.

— Что? Откуда ты знаешь? — уставилась на него, крепко стиснув в руке бокал.

— Я же мент бывший, не забывай.

— Бывших ментов не бывает, — повторила избитую фразу из кинофильмов.

Но, вообще-то, она категорически права. Не бывает бывших.

— Вот именно, Даша.

— Зачем тебе это?

— Слишком часто задаёшь этот дурацкий вопрос. Просто я хочу знать. Мне интересно. Так что, расскажешь? Давай, поделись. Вот увидишь, тебе полегчает и завтра всё станет намного проще. Так и быть, поработаю сегодня твоим психологом.

Она кивнула какой-то своей мысли и глотнула виски, уже как воду.

— Я очень его любила. Прям, знаешь, как будто в последний раз. Если не будет его, то больше никто не нужен, даже сама себе не нужна. Первая любовь она такая, больная… Но я была счастлива, потому что была уверена — он тоже любит. Что тут скажешь, — грустно улыбнулась, ударившись в воспоминания. — Он замечательный актёр. Играл так красиво, что мог обвести вокруг пальца даже взрослую, искушённую женщину, что уж говорить о восемнадцатилетней соплячке, — запнулась, выпила.

— А потом? Этот утырок обидел тебя?

— Нет, не обидел. Растоптал. Смешал с дерьмом и выбросил, как ненужную вещь. Просто поимел меня и бросил, распространив по своим дружкам фотки, где я… Голая и делаю ему минет, — вряд ли она смогла бы рассказать это, будучи трезвой.

Савелий поперхнулся вискарём и закашлялся. Нет, он, конечно, понимал, что там не просто всё было, но чтобы так… Это же что за уёбок этот бывший? Да будь он тогда хоть трижды сопливым идиотом, на такое способен только ублюдок с рождения.

— Забавно, да? — её горькая улыбка заставила Грома замереть в ожидании продолжения рассказа. Что-то подсказывало, что это ещё не конец. — Когда я пришла к нему домой и спросила, за что он так со мной поступил, Саша только беззаботно пожал плечами и ответил, что поспорил на крупную сумму… Деньги были слишком велики, чтобы так просто их продуть. Ведь всем его мажористым дружкам было интересно, как скоро правильная девочка сдаст свои позиции и превратится в падшую сучку. Я тогда залепила ему пощёчину, а он посмеялся и выкинул меня из квартиры. А уже к вечеру мои родители обо всём знали… Такие новости в маленьком городке расползаются быстро, особенно, если кто-то захотел, чтобы они дошли до нужного адресата.

Гром не верил своим ушам, но верил глазам. Видел всю ту боль, что пожирает её изнутри и даже спустя столько лет не даёт идти дальше. Держит девушку железными кандалами и ей не по силам разорвать их.

— Дальше, — проговорил твёрдым, холодным тоном, сам даже не узнал свой голос.

— А что дальше… Папа поставил меня перед собой и целый час говорил о том, как сильно я их разочаровала… Что они потратили на меня всю свою жизнь, дав мне образование, внимание и деньги, а я оказалась обычной гулящей девкой и воспитание прошло стороной. Мама стояла рядом, молча кивая словам отца, а я смотрела на неё и умоляла заступиться… Но она не заступилась. Наоборот, когда отец закончил, заявила, что лучше бы у них родился сын, который уж точно не стал бы раздвигать ноги перед первым попавшимся парнем, а я их кара и позор. В тот вечер я выслушала столько, что к концу этой занимательной беседы казалось, что родители меня ненавидят. Я прямо видела в их глазах немую просьбу: «Убей себя!» Не знаю, что тогда нашло на меня… Я просто закрылась в ванной и вскрыла вены. Смотрела, как из меня вытекает жизнь, окрашивая воду в красный цвет, и понимала, что так правильнее всего. Что так нужно. Чтобы избавить от мучений себя и родителей… А утром очнулась в больничной палате. Меня заперли в дурку, поставив диагноз психоз. Как смешно… Родители скрыли это даже от моих подруг. Стеснялись меня… А потом отправили в другой город, с глаз долой, как говорится, из сердца вон.

К концу её рассказа Гром ненавидел урода, что так обидел девочку, её мерзких родителей за их равнодушие к собственному ребёнку и самого себя за то, что хотел поступить с Дашкой почти так же. Вот уж свезло ей с такими родственниками, да мужиками. Тут не то, что вены резать, тут с моста да в воду впору.

— Прости меня, Дашка, — отобрал у неё стакан с алкоголем и, схватив девушку за запястье, стащил с кресла. Усадил её к себе на колени и обнял так крепко, что у несчастной кости затрещали. — Прости. Я ведь тоже хотел так… Хотел влюбить тебя, а потом бросить. Представляешь? Одни мудаки тебе по жизни попадаются. Прости, Дашка. Я хренов идиот.

Она долго смотрела в его глаза, будто пыталась прочесть мысли, узнать, правду ли он говорит сейчас или, быть может, издевается. А потом обняла за шею и склонилась к его уху.

— Трахни меня. Ещё один раз… И можешь уходить навсегда. Обещаю, со мной всё будет хорошо. Но сейчас ты мне нужен. Прошу…