Дикарь

Джек наблюдал за ними с минуту. Харпер указала на один из стульев, и поинтересовалась, удобно ли агенту. Именно там Джек сидел с Харпер, и он почувствовал, как что-то странное клокочет у него в груди. Нет, не клокочет… но… он ненавидел себя за то, что не мог даже себе объяснить, что испытывает. Возможно, если бы он смог понять, разобрать, что чувствует, то смог бы отговорить себя от этого. А так у него были лишь голые чувства и эмоции.

Когда они оба сели, Джек медленно подошёл к столу и присоединился к ним. Агент наблюдал за ним, выражение его лица было не злым, скорее озабоченным, и Джек посмотрел на него в ответ. Он знал, что если на него смотрит другой мужчина, то он не имеет права первым отвести взгляд, иначе этим он покажет свой страх. Агент тоже знал это, Джек мог сказать это наверняка.

- Лукас.

Харпер прочистила горло, взглянув при этом на Джека.

- Я что-то пропустил?

Джек вздохнул. Он назвал Харпер свое настоящее имя и не хотел, чтобы ей пришлось лгать ради него.

- Я солгал насчёт своего имени. Меня зовут Джек. Но я действительно не знаю своей фамилии.

Агент склонил голову набок.

- Почему ты назвал мне вымышленное имя?

- Я не знал, можно ли вам доверять.

«И до сих пор не знаю».

Агент смотрел на него несколько секунд, затем кивнул.

- Понимаю.

Джек посмотрел на него и кивнул в ответ.

– Хорошо, Джек… не мог бы ты ещё раз рассказать мне, что ты помнишь о том, как тебя оставили здесь твои родители?

- Я… ничего не помню, кроме того, что я был один и мне пришлось… выживать.

- И это всё? И больше ничего? Ничего особенного, конкретного… как тебя оставляли здесь? Ничего до этого?

Джек покачал головой, не глядя на Харпер. Ему не хотелось лгать. Это казалось таким неправильным, постыдным, особенно, после того, как она поделилась с ним своими секретами. У него внутри началось настоящее сражение: он не знал, как поступить, изо всех сил стараясь понять, нужно ли ему лгать или нет?

Агент Галлахер вздохнул, и на минуту все затихли. В атмосфере в комнате что-то переменилось, отчего Джек растерялся и почувствовал себя неуверенно.

Агент сплел пальцы вместе, положив руки на стол.

- Джек, могу я рассказать тебе, почему я переехал сюда, в Монтану? Почему в пятьдесят четыре года я устроился на новую работу, вместо того чтобы остаться в Калифорнии на любимом привычном месте? В доме, куда мы с женой вложили столько труда и сил? В городе, в котором мы вырастили нашу дочь?

Джек попытался скрыть свое удивление. Он медленно кивнул. Харпер казалась не менее пораженной, глядя на агента во все глаза.

Агент Галлахер медленно выдохнул.

- Наш единственный ребенок, Эбби, умерла от лейкемии три года назад. Ей было двадцать лет. Она боролась с болезнью с тех пор, как ей исполнилось семнадцать, и она закончила среднюю школу. Мы… - Его голос оборвался, и Джек услышал в нём глубокую печаль, словно далекий отклик чего-то, чему ты не можешь дать названия, но знаешь, что оно было частью тебя и теперь потеряно навсегда. - Мы похоронили её и пытались найти смысл жить дальше.

Он долго молчал, глядя на свои руки.

Джек заметил, что на лице Харпер отразилась та же печаль, что и у агента Галлахера.

«Она добрая. Это хорошо».

Это заставило Джека почувствовать… тепло по отношению к ней.

- Однажды мы с женой были в продуктовом магазине и столкнулись с одной из лучших подруг Эбби, Эллой. Мы не видели её с тех пор, как похоронили… в общем, она была на шестом месяце беременности, взволнованная ожиданием своего первого ребенка. Я полагаю, мы делали всё правильно. Улыбались. Но… это сломило нас. Мы с женой пришли домой и долго сидели в тишине. Казалось, - он покачал головой, - казалось, словно мы потеряли её вновь. Потеряли её будущее. Всё то, что могло произойти. Мы поняли, что будем наблюдать - пусть даже издалека - как все друзья Эбби женятся, заводят детей… и это было невыносимо.

Он поднял глаза на Джека и Харпер, и грустно улыбнулся.

- Сестра Лори живёт в Монтане и воспитывает двух мальчиков одна. Она хорошо поддерживала Лори, и Лори помогала ей справиться с разводом. Но они живут слишком далеко друг от друга. Я подумал, что поступаю правильно, когда подал заявление в Министерство юстиции Монтаны. Я подумал… новый старт - это именно то, что нам нужно. Где воспоминания не давят на каждом шагу. Где мы - семья. И, - он глубоко вздохнул, - всё это звучит хорошо. Но проблема в том, что мы всё ещё видим Эбби друг в друге. Всё, что мы видим - это больничные палаты, наша дочь ускользает, утихает… а потом… похороны.

Он снова замолчал и посмотрел на Джека.

- Именно это и привело меня в Монтану, Джек. Я здесь, потому что пытался убежать от себя, но не смог. Я здесь, потому что то, что я любил больше всего на свете - моя полная семья - больше не существует в этом мире, и я не могу понять, как нам вновь стать счастливыми. Я заблудился, и ты, наверное, тоже. И я не знаю, что можно сделать с моей ситуацией, но я надеюсь, что ты позволишь мне разобраться в твоей, позволишь мне помочь тебе.

По щеке Харпер скатилась слеза, и она быстро смахнула её.