Дикарь

- Она пришли ко мне… пять лет назад. Она сказала, что пытается найти для нас жильё. Она принесла мне детские книжки. Она обещала вернуться и принести ещё книг. Она велела мне никому о ней не рассказывать.

Агент Галлахер снова нахмурился.

- Понимаю. Она сказала почему?

- Нет. Но я подумал… что это связано с войной. Война, о которой мне рассказывал Дрисколл. Я сказал что-то об этом, о войне, и она согласилась, или… - Он нахмурился, глядя в сторону, пытаясь вспомнить, как его мама ответила. - Она сказала: «Да, мир в огне».

- Ты думаешь, твоя мама могла каким-то образом сотрудничать с Исааком Дрисколлом? - спросил агент Галлахер.

«Сотрудничать? Работать? Была ли она как-то связана с Дрисколлом? Это имел в виду агент?»

 Джек задумался.

- Даже не знаю. Похоже, он ей не нравился. Она сказала, что последовала за ним из города. Но… здесь была ещё одна женщина..

 Он не сводил глаз с агента, вместо того чтобы посмотреть на Харпер, чувствуя, как его лицо заливает жар. Он не хотел рассказывать им о рыжеволосой женщине, но понимал, что должен. Он рассказал агенту и Харпер о том, что думал, что женщина ранена, о том, как принёс её в свою хижину, а затем о том, как она предложила ему свое тело. Рассказывая эту историю, он не смотрел на Харпер, не желая знать, сердится ли она или, что ещё хуже – что ей всё равно, что он прикасался к кому-то ещё. Ему хотелось показать и доказать Харпер, что он не похож на того хитрого серого лиса... Он просто хотел прикоснуться к женщине. Из интереса. Любопытства.

И теперь он знал, почему другая женщина ощущалась неправильной. Пахла не так. Она не была предназначена для него. Она не была Харпер.

- У тебя не возникло ощущения, что рыжеволосая женщина каким-то образом связана с Дрисколлом? А если так, то почему она рассказала тебе о камерах?

Джек покачал головой. Он понятия не имел. Большая часть его души надеялась, что агент сумеет собрать всё воедино и найти ответы. Но другая часть хотела, чтобы всё это закончилось и забылось навсегда. Дрисколл был мертв – и теперь Джек хотел понять, как ему жить дальше.

- Хорошо, Джек, спасибо. Я ценю твою честность. Я попытаюсь выяснить, что происходит. Я сделаю всё, что в моих силах.

Джек кивнул, проведя рукой по волосам, вопрос, на который он не был уверен, что хочет получить ответ, сам собой слетел с его губ.

- А кем она была? Моя мама? – Ему было больно думать о ней. Несмотря на то, что по-настоящему она не была ему мамой. Но всё равно, было грустно понимать, что она уже никогда не вернётся.

- Она была беспокойной молодой женщиной, Джек. Она приняла много очень плохих решений, но думаю, она пыталась всё исправить. Думаю, ты был ей дорог, и она очень сожалела о содеянном.

Джек не знал, как к этому относиться. Он не был уверен, что сможет скучать по кому-то, кого никогда не знал. Он также не был уверен, что может злиться на кого-то, кого никогда не знал.

Когда Джек поднял голову, агент Галлахер наблюдал за ним, озабоченно и нахмурившись. Но когда он встретился взглядом с Джеком, то слегка улыбнулся ему.

- Я узнал ещё кое-что о твоем прошлом и о том, где ты можешь жить теперь.

Джек почувствовал укол страха.

- Мне обязательно покидать эту хижину?

Агент Галлахер вздохнул.

- Боюсь, что так. Я разговаривал с сестрой Исаака Дрисколла - его ближайшей родственницей, и она не хочет, чтобы ты оставался здесь.

«Почему говоря это, он выглядит таким раздражённым? Какое ему дело до того, что я больше не смогу жить в моей хижине? К тому же, по сути, она и не моя вовсе. Наверное, мне следовало оставить её, как только я узнал, что Дрисколл наблюдает за мной, что он обманывает меня».

Но Джек не хотел, чтобы Дрисколл знал, что он делает, и подумал, что сможет скрыть внезапно узнанную правду, поэтому вёл себя как обычно… пытаясь понять, как поступить. А затем… Дрисколл был убит.

И теперь он не мог сожалеть о том, что у него была эта хижина, место, где он проводил время с Харпер, место, благодаря которому он смог защитить её от холода.

…Проводи меня внутрь...

Яркое воспоминание пламенем разлилось по крови Джека.

Но сейчас… теперь хижина больше не будет принадлежать ему.

Он вернётся в лес. Он уже жил так раньше. Сумел выжить, зная и умея гораздо меньше, чем сейчас. Единственное, что заставляло его сердце биться быстрее, а дыхание замирать - была сидевшая рядом с ним женщина, которую он хотел назвать своей. Женщина, которой он никогда не позволит навещать себя в лесной пещере. Когда он думал об этом, ему становилось стыдно. Он чувствовал её взгляд на своем лице, но не смел посмотреть в ответ.

- Сколько времени она дала Джеку, чтобы освободить землю? - спросила Харпер, и он услышал гнев в её голосе.

Она, похоже, считала, как и агент, что эта женщина должна была разрешить ему остаться. Но… теперь, когда он серьёзно размышлял об этом, возможно, он и не хотел оставаться. Не в том месте, где ему лгали, где за ним наблюдали. Он не хотел жить в пещере, потому что это означало бы оставить Харпер, но… он также не хотел жить на земле Дрисколла.

- Неделю, - ответил Марк.