Дикарь

Я сел, натянув веревку. Джесси поднялась вместе со мной. Рванувшись вперед, я смог встать на колени. Затем поднялся на ноги, быстро пригнулся и подпрыгивал, пока не умостил Джесси на спине.

Я пошел вперед. Скорее похромал.

Несколько шагов к Сабле. Мне нужна фляга. Стервятник отлетел в сторону. Но я пошел прочь. Как я подниму флягу? Как, если руки мои бесполезны? Как, с Джесси на плечах?

Так что я проковылял мимо Сабли и вышел на дорогу.

Дорога приведет нас… куда? Куда-нибудь. Прочь отсюда. Туда, где мы сможем отдохнуть и прийти в себя.

Я плелся все дальше и дальше.

Голова Джесси болталась рядом с моей шеей. Ее руки болтались позади, все четыре конечности висели, будто лапы убитого зверя. Ноги тоже болтались, да. Я их видеть не мог, но чувствовал, как каблуки ее сапог стукаются об меня.

Мне нравилось это ощущение.

Удары ее сапог. Как будто она жива и дает мне игривые пинки.

Так мы продвигались по дороге.

То и дело я падал на колени. Но каждый раз поднимался и изо всех сил шел вперед.

Ближе к закату мы набрели на крытый фургон, стоявший на обочине.

Дальше я идти не мог.

Я упал лицом в дорожную пыль.

Растянувшись под Джесси, едва не сходя с ума от усталости, боли и горя, я попытался позвать на помощь.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя сидящим у колеса фургона. Джесси лежала на земле возле моих ног.

Лицо у нее было в крови, платье разорвано в клочья. Оно аккуратно прикрывало ноги и было, как полагается, застегнуто на все пуговицы, но сквозь дыры в ткани виднелась кожа. Руки были аккуратно сложены на груди.

Колесо качнулось под моей спиной, когда кто-то спрыгнул наземь.

Большой дядька с белой бородой, и головой, увенчанной котелком с белыми перьями, торчащими по бокам на манер кроличьих ушей. Повсюду на рубахе и мокасинах по колено тряслась бахрома, пока он суетился возле Джесси, держа в руке бутылку красной жидкости.

Он был мне знаком.

— Доктор Джетро Лазарус, к вашим услугам. Мы снова встретились, Тревор, мой мальчик.

Присев рядом с головой Джесси, он сунул пробку в зубы, вытащил ее и плюнул ей в ближайший кактус.

— Сейчас будет как огурчик! — провозгласил он и подмигнул мне.

— Она… жива?

— Мертвее мертвого, к сожалению. Но не волнуйся. — Он показал мне бутылку и потряс ей. — Эликсир Славы. Все снимает, как рукой.

— О, привет, — поздоровался со мной Элай, появившись в поле зрения откуда-то со стороны передка повозки, неуклюжий и ухмыляющийся. Он помахал мне рукой.

Он выглядел таким… беззаботным.

Мертва. Джесси мертва. Мертвее мертвого.

Этого я и боялся.

Я смотрел на нее во все глаза. Мой «партнер». Моя любовь.

Я знал, что дело этим кончится, если она отправится со мной.

Лазарус с усилием приоткрыл Джесси рот.

— Все готовы узреть чудо Эликсира Славы? — спросил он меня.

Всего Эликсира Славы в мире не хватит, чтобы вернуть мне Джесси. И я возненавидел старого жулика за эту комедию.

— Оставь ее в покое, — выдавил я.

— Оставить ее мертвой? Когда я, доктор Джетро Лазарус, обладаю возвращающей к жизни силой Эликсира Славы? Приготовься к чуду из чудес!

— Аллилуйя! — завопил Элай и захлопал в ладоши.

Лазарус влил Эликсир Славы Джесси в рот. Какое-то количество расплескалось по окровавленным губам и подбородку, стекло по щекам. Но не все. Большая часть жидкость достигла цели.

И Джесси закашлялась.

ЭПИЛОГ

В КОТОРОМ Я ПОДВОЖУ ИТОГ ПРОИЗОШЕДШЕМУ

Позднее мы с Джесси много толковали об этом случае, и пришли к выводу, что наверняка она вовсе не была мертва. Таково наше мнение, и даже Лазарус признался, что не был в этом уверен, когда дал ей порцию своего Эликсира Славы. Даже будучи жуликом от макушки до мокасин, Лазарус божился, что он настоящий врач. Доказал он это с помощью имевшихся у него хирургических инструментов и филигранной работы, которую проделал, извлекая из меня пули.

Они вместе с Элаем провели весь вечер, выхаживая нас. От Элая порядочно воняло, но мы не жаловались.

Джесси была в ужасном состоянии. Помимо остальных травм, у нее была трещина во лбу, а под ней — шишка размером с яйцо. Видимо, это случилось в самый последний момент, когда она приземлилась в землю лицом вниз. Она не шевелилась после того, как поперхнулась эликсиром, и не очнулась до утра. Да и тогда слабость и головокружение мучили ее так сильно, что идти своим ходом она была не в состоянии.

Лазарус и Элай не выглядели очень торопящимися. Целую неделю мы провели в их фургоне на обочине. Гроб они вытащили, и мы смогли спать внутри.

Они возились с нами, как две сумасшедшие мамаши. Мыли нас, кормили нас, помогали нам во всех остальных делах и, вдобавок, вливали в нас Эликсир Славы при любой возможности.

К концу недели нам удалось подняться на ноги. Мы по-прежнему были покалеченными и обессилевшими, но, по крайней мере, готовы двигаться дальше.

В путь мы отправились в компании Лазаруса и Элая, в их фургоне.

И попали в Тумстоун.

Джесси въехала в город, лежа в гробу. Мне эта идея не понравилась, но она настояла на своем. Заявив, что уляжется туда самостоятельно, она сказала Элаю:

— Только убери эту чертову вонючку отсюда, приятель.