Дикарь

— Я не застрелю ни единой живой души!

— Пока эта душа не кашлянет у тебя за спиной, — пошутил МакСуин.

Эммет бросил на него едкий взгляд.

— Вы так и собираетесь мне это поминать? Это вообще несправедливо. Нечестно! Все что мне остается, так это торчать с поводьями и ждать, пока другие веселятся.

— Дай парню шанс, — сказал Брикенридж.

— Один тип уже попытался прижучить нас из окна, — добавил Снукер, — Вилли стрелял в него и…

— Не попал, — продолжил Эммет.

— Этого хватило, что напугать его. Скажу вот что, точно неизвестно, но мы вполне можем столкнуться с одним или двумя смельчаками среди пассажиров. Если дело дойдет до перестрелки, иметь Эммета под рукой ни разу не повредит.

Некоторое время Чейз обдумывал это соображение. Затем он кивнул. Взглянув на меня, он сказал:

— Придется тебе покараулить пленников. Как думаешь — справишься?

— Я управился с проводником, а ведь у него была пушка. — я похлопал рукоятку револьвера, взятого у проводника.

— Возможно тебе придется стрелять в кого-то из этих ребят, — сказал МакСуин. — Выдержки хватит?

— Они будут лежать тихо или наживут неприятностей.

— С меня хватит, — сказал Чейз. — Лады, Эммет. Но будь аккуратен с оружием. Не надо никого дырявить, ежели, конечно, он сам не нарвется.

— Отвечаю.

С довольным видом Эммет слез с лошади и передал мне поводья.

Затем банда двинулась прочь. Собравшись кучкой, они потолковали друг с другом, а затем рассыпались вдоль первых двух пассажирских вагонов. Заняв позицию, они вытащили револьверы и одновременно полезли по лесенкам в вагоны. Чейз и Эммет зашли в первый вагон, один спереди, другой сзади. МакСуин и Снукер взяли на себя начало второго, Брикенридж влез в заднюю часть.

Не успели они войти, как раздались выстрелы. Кто-то вскрикнул, кто-то завопил как резаный. Затем я услышал Чейза:

— Это ограбление, уважаемые. Угомонитесь. Мы не хотим причинить вам зло. Нам не нужно ничего, кроме ваших денег и часов. Просто отдайте их моим товарищам, когда они к вам подойдут. Мы быстренько управимся, и вы сможете двигать дальше.

Мне не думалось, что они вскорости поедут дальше, не по разобранным рельсам же. Хотя с того места, где я стоял, было видно, что локомотив остановился недалеко от разрушенной части пути и даже не сошел с рельсов.

— Ты встаешь на скользкую дорожку, сынок, — произнес машинист.

Я опустил глаза на него, лежащего возле путей рядом с кочегаром. Оба они повернули головы и смотрели на меня. Ни один не делал попыток встать, но я перехватил поводья левой рукой, а правой вытащил кольт из кобуры.

— Ты не хочешь участвовать в этих делах, — продолжал машинист.

— Если бы я не поучаствовал в этом деле, сэр, ваш поезд уже был бы грудой ломаного железа на дне оврага. Это была моя идея остановить вас.

— В таком случае, премного благодарен.

— Ваш проводник принял меня за одного из бандитов и пытался застрелить.

— У тебя нет необходимости вести преступную жизнь, сынок. Я не прошу тебя отпустить нас или еще что-то такое. Я всего лишь хочу сказать: не стоит связываться с этой компанией. Будешь водиться с преступниками — в итоге либо накушаешься свинца, либо повиснешь сушиться на солнышке. Это факт. Тебе надо предложить им распрощаться по-хорошему и остаться здесь. Мы позаботимся, чтобы суд был справедливым.

Пока он не упомянул о суде, я был готов с ним согласиться.

— Ценю ваше беспокойство, сэр. Тем не менее, я предпочитаю попытать удачи вместе с бандой. Они не стрельнули в меня ни разу, в то время как ваш законопослушный проводник не сомневался ни единого мига, прежде чем начал в меня палить.

— Ты совершаешь большую ошибку, сынок.

— Не исключено. А теперь — лежите тихо и оставьте меня в покое.

— Оставь его, — сказал кочегар. — Он уже покойник, просто пока не догадывается об этом.

— Закрой рот.

Я наставил на него кольт. Он ухмыльнулся и уткнулся лицом в скрещенные руки.

Вскоре Чейз и Эммет соскочили, каждый со своей стороны вагона. Эммет в одной руке нес свою пушку, в другой — саквояж. Заходил в вагон он без саквояжа. Я решил, что тот битком набит ценными вещами.

Выглядел он очень похоже на кожаный саквояж Уиттла. Ценными вещами для Уиттла были не часы и деньги, а части тела Мэри.

Глядя, как Эммет и Чейз стремглав несутся к третьему вагону, я вспомнил себя, так давно идущего по улице холодной дождливой ночью в Уайтчепеле. Преследующего Потрошителя. До меня дошло, что если бы я просто дал ему уйти, а не бросился выручать эту шлюху, то ни в жизни не оказался бы здесь в качестве сообщника банды грабителей.

Если бы я позволил ему идти своей дорогой, шлюха бы умерла. А Труди, ее отец, Майкл — они-то сейчас были бы среди живых. Я бы никогда не встретился с Сарой. Я подумал, что были бы живы генерал и Мэйбл, но решил, что все-таки нет. Мое пребывание в доме не причинило им никакого вреда. Но ведь Сара не должна была ехать на Запад, если бы не я, а значит, что бы ни случилось в дороге, это будет моей виной. И что бы Бриггс не сделал с ней, тоже.