Дикарь

Мы сидели и курили. Вскоре подсчет был окончен. В общей сложности благодаря пассажирам, они обогатились на девятьсот восемьдесят пять долларов тридцать шесть центов.

— Ну что ж, — прокомментировал МакСуин, — тут побольше, чем прошлым месяцем в Пуэбло.

— Самую малость, — отозвался Чейз.

— Тогда нам пришлось делить на восемь частей, — заметил Брикенридж. — На этот раз нас только пятеро.

Я задумался, что стало с остальными тремя. Может, они просто покинули банду. А может быть, их застрелили или посадили за решетку. Хэд Ферни — тот парень, что подорвался на динамите — был среди них? Я не думал, что мне стоит об этом спрашивать.

— Шестеро, — сказал МакСуин.

— Брикенридж угрюмо посмотрел на меня.

— Он не один из нас.

— Я смотрю на вещи по-другому, Мерривезер, — отвечал ему МакСуин.

Брикенридж ощетинился. Похоже ему было не очень по нраву слышать свое, видимо настоящее, имя. Но он промолчал. Такой большой и сильный, он, по-видимому, не очень хотел связываться с МакСуином.

— Что скажешь, Чейз?

— Вам нет нужды давать мне хоть что-то, — подал я голос. — Все и так в норме, правда.

— Мне кажется, — сказал Чейз, — парнишка заслужил свою долю. Он управился с проводником, приглядел за лошадьми, караулил заложников.

— Выстрелил в того резвого пассажира, — добавил Снукер.

— И промахнулся, — вступил в разговор Эммет. Ему нравилось напоминать о моей косой стрельбе.

— Он нормально отработал, — сказал Снукер.

— Мы разделим добычу на шестерых, — заявил Чейз. Так они и сделали. После дележа у меня оказалось полторы сотни долларов. Я проделал некоторые вычисления и пришел к выводу, что меня обделили на что-то около четырнадцати долларов, но виду не подал.

В любом случае, это было гораздо больше, чем я держал в руках за всю свою жизнь.

МакСуин подобрал мне часы. Они были далеко не столь хороши, как те, что подарила мне Сара, но я от них не отказался.

— Что будем делать с остальными часами? — поинтересовался я.

— Мы толкнем их, когда окажемся в Бэйлис-Корнер, — объяснил Чейз. — У нас на примете есть парень, который даст за них хорошую цену.

— Бэйлис-Корнер? — переспросил я.

— Это примерно в неделе езды отсюда, — отвечал мне МакСуин. — Мы поедем туда и как следует постоим там на ушах.

— У-У-У-У-У! — завопил Снукер, крайне обрадованный перспективой постоять на ушах.

МакСуин похлопал меня по плечу.

— Мы тебя экипируем как следует, Вилли. Принарядим подходяще.

— Великолепно, — сказал я.

Затем Чейз убрал остальные часы в суму. Я снова влез в сапоги. Мы уселись верхом и переехали через реку. Оставили ее позади, а вскоре позади остался и лес. Час за часом мы ехали мимо скал, по пыльной желтой равнине, выжженной солнцем, без единого деревца, дающего тень. Росли здесь исключительно кактусы да корявые низенькие кустики. Почти все они были в цвету: на дворе стоял май.

Май или не май, солнце припекало изрядно. Сидеть позади седла МакСуина было не то чтобы очень комфортно, особенно для моей пострадавшей вчера задницы. Помимо этого неудобства, от долгой езды у меня разболелись ноги и спина. Еще я был голоден. Эти ребята не ели с тех пор, как я к ним присоединился.

Я начал думать, что жизнь преступника имеет свои недостатки. Этим людям было бы не в пример легче работать на обычной работе, например, в какой-нибудь лавке, вместо того, чтобы устраивать ограбления, из-за чего они были вынуждены проводить столько времени в седле, отмеряя милю за милей.

Но они без сомнения бывали вознаграждены немалыми деньгами за свои неудобства. Как, впрочем, и я.

Мои карманы были доверху набиты бумажными баксами и звонкой монетой.

Я чувствовал себя не совсем в своей тарелке из-за моего нового богатства. В конце концов, эти деньги были украдены у людей, которые, скорее всего, тяжко трудились, чтобы их заработать. Однако я не видел подходящего способа вернуть им деньги. С тем же успехом они могут лежать в моих карманах, а не быть разделенными между остальными членами банды.

Кроме того, я рассудил, что заслуживаю некоторой компенсации. Вполне можно было расценить этот заработок как вознаграждение за то, что я спас всех этих людей от ужасного крушения. И не только за это, ведь один из этих шибко законопослушных людей — проводник — пытался меня убить. Я не сделал ничего плохого. Но разве это его остановило? Нет. Я был бы покойником с пулей в груди, не дай его пистолет осечку. Я посчитал, что сто пятьдесят долларов — достойная компенсация за то, что я послужил мишенью для этого мерзавца.

Когда я все это обдумал, собственные переживания по поводу денег показались мне дурацкими. В конце концов, я заслужил и побольше, чем получил.

Я до сих пор так думаю, в общем и целом. Не могу заставить себя стыдиться своей доли. Это, само собой, неправильно. Так или иначе, на моей совести и без того достаточно ужасных поступков, которые можно обдумывать, не считая заработка на ограблении, которое даже не я устроил.