Дикарь

Он тихо рассмеялся.

— Ничего, вскоре толпы там уже не будет.

Я обернулся и обрадовался, что проход между валунами по-прежнему пуст. Глухой грохот копыт звучал все громче и громче.

— То, чего тебе, возможно, хочется, — сказал МакСуин, — так это пришпорить коня и смыться отсюда.

— Это я и собираюсь сделать.

— Я про это и говорю.

— Прямо сейчас?

— Именно этого я от тебя и хочу, Вилли. Дать деру. Нету смысла тебе тут оставаться. В лучшем случае, ты запачкаешь руки убийством. В худшем — убьют тебя. Дуй сейчас же. С этой погоней мы разберемся. Если все получится, я найду тебя на тропе.

— Я не чертов трусишка, — ответил ему я.

— Да, я знаю.

— И только из-за меня эта погоня у нас за плечами.

— Нет причин тебе в это впутываться.

— У меня на это все причины, — сказал я гораздо смелее, чем чувствовал себя на самом деле.

— Кажется, в любом случае уже слишком поздно, — сообщил МакСуин.

Я по-прежнему смотрел на проход. Он по-прежнему был пуст. Но теперь грохот был так близко, что, казалось, я чувствую, как трясется воздух.

— Вот оно, Вилли, — сказал МакСуин. Он вскинул винчестер и оттянул скобу. — Скачите быстро, под пули не подставляйтесь, стреляйте метко. И да поможет вам Бог.

— И тебе, — сказал я ему. Прозвучало это не громче шепота.

Одинокий всадник проехал проход. Голова у него была повернута. Казалось, он разговаривает с кем-то позади себя, хоть он и находился слишком далеко, чтобы я мог расслышать. Ружье МакСуина подало голос. Парня отбросило назад. Лошадь взвилась на дыбы. Он упал с коня, но одна нога запуталась в стремени. Лошадь ломанулась вправо, волоча его за собой.

— Погнали! — заорал МакСуин.

Задерживаться мы не стали. Пригнулись, пришпорили и помчались во весь опор.

Позади раздавались крики: «Вон там!», «Ублюдки!» и «Взять их!»

Это снова был Уайтчепел, толпа, жаждущая моей крови, и на этот раз у них были пушки.

Они палили в нас.

Пули визгливо чиркали по скалам, с гудением проносились мимо моей головы. Я не сводил глаз с МакСуина, который летел впереди, пригнувшись к седлу, с задравшимися от ветра полями шляпы. Не похоже было, что в него попали. Пока мне тоже везло. Мне казалось, что пуля уже летит мне в спину. Я все ждал удара, но пока чувствовал только, что Генерал несется, как сумасшедший, горячий ветер бьет мне в лицо с такой силой, будто хочет задушить меня. Казалось, что проход не больше чем в двух шагах, когда мы с МакСуином нашли хорошее место, чтобы подкараулить погоню.

Но эти два шага были больше мили, теперь, когда вся эта кодла неслась по нашему следу, паля во все стороны.

К сожалению, мне не шибко хотелось изображать приманку.

Тем не менее этим заниматься никто не вызвался, а я решил, что МакСуину негоже делать это в одиночку.

Даже если это его собственная полоумная затея.

— Не вздумай сыграть эту шутку с краснокожими, — говорил он. — Черт побери, это их шутка. Проделай это со своими белыми братьями, они всяко на нее попадутся.

Я забыл спросить у него, сколько краснокожих были застрелены, когда заманивали своих преследователей в такую ловушку.

В конце концов, мы пронеслись галопом между валунами в устье перевала. Стрельба чуть поутихла, так что я поднял голову и осмотрелся. Ни слуху, ни духу ребят среди этих скал. Что, если дали деру именно они? Мысль эта меня потрясла. Но я решил, что они не из тех, кто может выкинуть такой грязный трюк.

Рискнув, я оглянулся. Отряд преследователей приближался, мчась прямо на нас по узкому проходу. Стреляли только двое впереди, остальные прекратили огонь, чтобы не попасть по своим.

Мы с МакСуином продолжали нестись так быстро, как только могли.

Ребята продолжали ждать.

Если они здесь.

Внезапно клубы дымы расцвели по бокам каньона, жахнули четыре ствола, и четыре человека слетели со своих коней.

МакСуин рванул влево. Сжимая в руках карабин, он бросился наземь и метнулся за кучу камней. Я осадил Генерала, выхватил винчестер и присоединился к нему.

Он уже спешил вверх по склону. Я помчался за ним, надеясь, что все закончится раньше, чем мы найдем подходящую позицию на высоте.

Шум стоял адский. Каньон весь ревел от ружейного огня. Лошади бесновались и ржали, люди кричали и вопили.

Они пришли убить нас, твердил я себе.

Довольно быстро МакСуин присмотрел себе скалу. Она была достаточно велика для нас обоих. Мы встали за ней во весь рост и вскинули наши винтовки.

Внизу царил хаос. Мертвые люди. Мертвые лошади. Несколько человек в панике сломя голову мчались к выходу из каньона. Другие остались на месте. Из тех, кто остался сражаться, некоторые попросту присели на открытом месте и вели ответный огонь, некоторые засели среди скал, некоторые укрылись за своими убитыми лошадями, а несколько человек оставались в седле, стреляя оттуда, отчего их лошади носились кругами и брыкались, пытаясь скинуть седоков.

Ружье МакСуина оглушило меня на одно ухо. Один из мужчин, сидевший на фыркавшей и ходившей кругами лошади, завалился набок.

Я самостоятельно зарядил и прицелился в парня, сидевшего на корточках рядом с мертвецом. Он потерял шляпу. Голова у него была лысой. Он склонил ее, перезаряжая пистолет.