Дикарь и лебедь

Мы двинулись дальше. Пересекли сад, опрокинув второпях ведро с морковью, прошли мимо конюшен и овчарни и углубились в заросли кустов, которые становились все гуще.

Брон, тяжело дыша, рухнул на колени – он хрипел, ибо еле сдерживал рвущийся наружу кашель.

– Куда ты меня ведешь?

Соблазн закатить глаза был велик.

– Куда бы ни вела, везде будет лучше, чем там, где ты был. К чему этот вопрос? Нам нужно добраться до леса. – Поморгав, я всмотрелась в темноту, в поля пшеницы, которую качал ночной бриз, и сказала: – Туда. – Я указала на крытые повозки, стоявшие у границы поля. – Будем перебегать от повозки к повозке, пока не скроемся за деревьями.

Брон глухо кашлянул:

– Я ни черта не вижу.

Я взяла его за руку – и испытала отвращение, но все же сжала его ладонь.

– Ты справишься.

Мы двигались быстро, огибая воткнутые в землю вилы и ямы с навозом, и все это время я не могла отделаться от мысли, что как-то легко нам все это дается. Слишком легко. Настолько легко, что здесь явно что-то не так.

Настолько не так, что не забеспокоились даже собаки в псарне за овчарней и конюшней.

Что-то было ужасно не так, но повернуть назад мы уже не могли. Обратного пути для меня не было. Нужно довести это дело до конца – иного выбора нет. Мы шли по лесу на северо-восток, и Брон, не способный удерживать резвый темп, заметно сбавил шаг за несколько миль до ущелья.

Где, как я надеялась, все еще был переход.

– Иди вперед, – сказала я, зная, что должна вернуться до того, как утро сменит ночь. – Шагай вдоль ущелья, смотри вниз, и ты увидишь полое дерево. Это мост.

Лицо Брона, все в крови и струйках пота, исказилось.

– Ты не идешь со мной?

Я сделала вид, что не услышала его, и продолжила давать указания. С ним мне не хотелось никуда, но вот увидеться с мамой хотя бы еще разочек… Я сглотнула.

– Заберись внутрь дерева и пройди его насквозь до пещеры, потом шагай по лесу на восток и через несколько миль увидишь огни Синшелла.

– Опал, – сказал Брон. – Твоя мать в бешенстве. Она угрожает нашей семье. Зачем, по-твоему, я вообще явился на встречу с кровавым властителем?

Я не знала, что ему ответить. При мысли о маме все слова, что вертелись на языке, обратились в прах.

– Тебе надо поторопиться, – собравшись с силами, произнесла я и ушла с прогалины под сень деревьев. – Передай ей, что я цела и невредима. Скажи, что видел меня, что я помогла тебе сбежать и что вам не нужно ничего делать, ибо король обращается со мной хорошо и у меня есть план.

Впрочем, сработает ли он после сегодняшних моих деяний, мы еще увидим.

С тем же успехом я могла бы вновь приставить к горлу короля кинжал – и дело с концом.

Брон медлил, а мне в голову вдруг пришла идея. Я присела и нащупала палку. Затем встала и, призвав на помощь все горе и всю любовь, что сражались во мне, напитала собственным теплом бурый кусок дерева. И он стал золотым.

Брон разинул рот – даже заплывший глаз его приоткрылся – и дрожащей рукой забрал у меня палку.

– Передай ее маме. Она почувствует, увидит, поверит, что ты говоришь правду, и отдаст приказ, чтобы о тебе как следует позаботились, прежде чем ты отправишься домой. – Каждое слово слетало с моих губ, будто корка льда, ибо я знала, что он не достоин этой заботы, а если бы о случившемся узнала мать, то домой он бы точно не вернулся…

Позже, напомнила я себе. Нельзя позволить вязкой слизи, что заполнила мои вены, испортить план. Брон еще получит по заслугам. Но сначала принесет мне пользу. Он должен встретиться с мамой. Должен вернуться восвояси, в Эррин.

Кадык Брона шевельнулся, принц кивнул.

– Ты уверена? – Он бросил взгляд на деревья у меня за спиной, на Цитадель – та высилась вдали, за темным лесом, но свет ее был виден сквозь колышущуюся листву даже здесь. – Не время играть в великомученицу. Он гадкий монстр, Опал. Он убьет тебя.

В ответ я лишь улыбнулась и отступила во тьму.

– Пусть уж лучше убьет, чем посягнет на то, чем не владеет.

Брон выругался.

– Я был не в себе. Клянусь, я бы ни за что…

Я заскрипела зубами:

– Довольно. Если ты любезно изволишь воздерживаться от пьянства, домогательств к женщинам, которым не интересен, и выполнишь мою просьбу, я приму это как достаточную благодарность за спасение твоей жизни.

Брон пару минут пристально смотрел на меня – я стояла за толстым шершавым стволом огромного дуба, – но в конце концов трава зашелестела, и его запах и шаги растаяли на ветру. Его уход не принес мне ни облегчения, ни удовлетворения от того, что я обвела короля-убийцу вокруг пальца.

Я не чувствовала ничего, кроме ветра, что ворошил волосы у лица и залетал в складки ночной сорочки. На мне были все те же панталоны. Разорванные посередине, в давно засохшем семени короля.

Его голос с хрипотцой, приглушенный ритм его стонов, нехитрые, но полные любопытства прикосновения ко мне, от которых я плавилась, как железо в домне, – с каждым днем мысли о нем одолевали меня все чаще и чаще.

Я знала, что Дейду сразу же сообщат о побеге принца. Знала, что буду первой, кого он обвинит и допросит – и правильно сделает. Возможно, я даже займу место Брона в темнице.