Дикарь и лебедь

Вмиг испарились все отягощенные чувством вины сомнения, которые прежде мешали мне добиваться желаемого. Осталась только похоть, беспримесная и обжигающая, языки и зубы. Я притянула его к себе. Дейд притянул меня. Я прижалась к нему всем телом – мне хотелось, чтобы твердый член у него в штанах терся об меня чуть сильнее, чуть выше… Дейд отстранился, и я шумно выдохнула.

Он поддел мой подбородок пальцем и прошептал:

– Открой глаза.

Я воспротивилась, зная, что он в них увидит – мою готовность принять его ласки. Впрочем, он и так понимал, что я вся горю желанием.

– Открой, – повторил он жестче. Это был грозный приказ, ослушаться которого я не могла.

И я сдалась – веки раскрылись с усилием, но куда большего усилия мне стоило сдерживать внутри ту потребность, что так жаждала удовлетворения.

Губы Дейда приоткрылись, на нижней выступила капля крови.

– Ты – самое изумительное существо, которое я когда-либо видел. – Его слова прозвучали скомканно, будто он совсем не это собирался мне сказать. Дейд нахмурился.

Я провела пальцами по его густым шелковистым бровям, и его рот растянулся в улыбке. Та рука, которой он придерживал меня за талию, сползла на мой зад и задрала тонкую материю юбки.

– Знаешь, почему я не бросил тебя в темницу, как твоего принца, несмотря на весь тот яд, которым ты в меня плевалась?

– Нет, – выдохнула я, но он знал, что это ложь.

Король ухмыльнулся, и я еле подавила острое желание лизнуть ямочки у него на щеках. Его пальцы приблизились к моему паху, и я чуть отодвинулась, чтобы он мог дотянуться до панталон.

– Потому, – произнес он и прикусил мой подбородок. А затем притянул мою голову к своей, и наши носы соприкоснулись. – Потому, что твои глаза, твое сердце и твое тело говорят мне правду. – Мои веки затрепетали и закрылись, его пальцы оказались именно там, где нужно, и принялись массировать это место, а его губы зашептали мне в скулу: – Ты хочешь меня. Пусть ты и презираешь себя за это, но не можешь отвергнуть меня, потому что при одной лишь мысли обо мне сгораешь живьем.

Мое дыхание участилось, бедра напряглись.

– Тебе приятно? – Он задал вопрос, в ответе на который не нуждался, затем резко выдохнул, нежно поцеловал меня в губы и проворковал: – Как же ты взмокла, солнышко. Такая жаркая и такая ненасытная. – И тут что-то острое уперлось в меня, и я застыла, но он накрыл мой рот своим, а его коготь рассек панталоны. – Хочу трогать тебя без преград.

Карета подскочила на булыжнике, но это не помешало королю продолжать ласки. Его губы – горячие, ищущие – соединились с моими, и я подумала, что могла бы погибнуть, целуя его, и не заметить этого. Мне было бы все равно.

Он распалился и горел, я задыхалась и стонала в голос, а он ласкал меня так, что я, казалось, взлетала на головокружительную высоту. Свободной рукой Дейд гладил меня по спине, запускал пальцы мне в волосы, прижимал к себе. Я раскачивалась на нем, вместе с ним, дышать было нечем, но мне и не хотелось, если это означало, что придется оторвать свои губы от его.

– Растай для меня, лебедь, – прорычал он мне в рот, а затем впился в губу. – Растворись.

Его палец надавил сильнее, ускорился, и глаза мои распахнулись – из них словно полетели искры, – волосы разметались, и я прохрипела:

– О звезды, я…

Король глухо застонал, и я оказалась спиной на сиденье – ноги раздвинуты, юбки затрещали и сбились на талии, – и тут его рот снова прильнул к моему, а член уперся в промежность.

Горящими глазами он посмотрел на меня, запустил руку мне в волосы, а я погладила его щеку и шепнула:

– Давай сильнее и закинь мою ногу на себя.

Услышав приказ, Дейд замер. А затем ноздри его раздулись, он сделал, как я попросила, грязно выругался, и его огромное тело нависло надо мной, и он устремился за наслаждением, и я – за своим.

Несколько хриплых вздохов спустя он сверкнул глазами, и изо рта его вырвался безмолвный рык. Моя спина выгнулась, и сквозь овальное окно я увидела небо.

Дейд содрогнулся надо мной – юбки мои намокли и теперь были в пятнах. Мне было все равно. Я хотела еще.

За затылком у меня была жесткая стенка кареты, но я этого не чувствовала. Чувствовала лишь зубы короля, которыми он провел вдоль изгиба моей шеи, его ритмично движущийся язык, его засасывающие губы.

Мы оба были неопытны, и я бы никогда не подумала, что превращусь в такое существо. В похотливое, ненасытное создание, которому было наплевать на любые предосторожности и вообще на все.

Ради этого мужчины я бы пожертвовала почти чем угодно. Ради того, чтобы его руки гладили меня, его губы прижимались к моей шее, целовали мою грудь и ее пики, ради гортанных стонов удовольствия, которые он издавал, когда мои пальцы зарывались в густую шевелюру, утопали в ней.

Да, ради короля волков я отдала бы собственную душу. Вот почему в моменты просветления все во мне бунтовало против желания отдаться ему целиком.

И я использую это чудовищное стремление к самоуничтожению с выгодой для себя – сколь бы малой она ни была.