Дикарь и лебедь

Карету снова подбросило на камне. Король выругался; когда карету перестало трясти, сел и повернулся ко мне. А я, поморщившись, потерла макушку и рассмеялась, и через секунду он подхватил мой смех.

Дейд помог мне сесть, обхватил мое лицо ладонями и поцеловал в лоб, одновременно ощупав мне затылок.

– Я в порядке, – со смехом выдохнула я.

Он сказал «фух!» и еще раз поцеловал меня в лоб. Затем вздохнул, усадил к себе на колени и попытался придать мне приличный вид.

– Нам нужна карета побольше.

Что-то сжалось у меня внутри, но я проигнорировала это чувство, что было несложно, когда я вспомнила, что еще творили эти заботливые руки – сколько жизней они прервали.

Уже в Цитадели он запечатлел у меня на лбу еще один долгий поцелуй, и я покачала головой, в ответ на что он оскалился. Я рассмеялась:

– Спокойной ночи, дикарь.

Мой зверь ничуть не насытился. Как и я.

Но у меня хотя бы получилось его отвлечь.

– Спокойной ночи, лебедь, – пробурчал он.

Я усмехнулась при виде недовольного лица короля и закрыла дверь перед самым его носом. И принялась ждать.

21

Опал

Когда я вошла в темницу, принц был безмолвен, и если бы в свете факелов я не увидела, как его грудь вздымается и опадает, то решила бы, что он мертв.

На кончиках пальцев вспыхнул свет, и я обвела взглядом сырые каменные стены. Дверь находилась в дальнем конце темницы, к стене позади Брона были прикреплены разнообразные орудия пыток, а рядом со мной, на ржавом крючке, висела связка ключей.

Когда они звякнули, Брон встрепенулся – глаза его заплыли так, что он по-прежнему ничего не видел. Принц закряхтел, затем сипло, разбито вздохнул. Остановившись в каком-то футе от него, я принялась разглядывать раны на его теле, гадая, сколько он еще протянет, если их не лечить, – и тут увидела шрамы.

Его исцелили. Исцелили, чтобы он не умер. Чтобы подольше испытывал агонию и боль.

В груди вдруг стало тепло: Дейд сделал это – по крайней мере, отчасти – ради меня. Чтобы отомстить за меня.

Но позволить этой мысли помешать моим дальнейшим планам я не могла. Принц здесь, и как знать, на что решатся его родственники, если он погибнет. Даже если людям удастся завербовать армии из-за моря, нельзя допустить, чтобы они объединили силы с моей матерью.

При мысли о том, что их войска нападут на здешние земли и разорят страну точно так же, как кровавый властитель разорил наши края, у меня подвело живот, а сердце ушло в пятки. Вордан, мирный и удивительно нормальный, был совсем не таким, как его правитель, однако у воинов его руки были по локоть в крови.

В крови невинных.

Нужно положить этому конец. Прекратить все это.

Я отперла кандалы, которыми был скован принц, и он рухнул на пол с таким громким стоном, что я застыла и огляделась. Сердце громко бухало в ушах, почти заглушая бормотание Брона.

Убедившись, что никто не приближается, я присела на корточки и стала подбирать ключ к замку на цепи, которая удерживала кляп во рту принца. Один в конце концов подошел, и омерзительные оковы соскользнули с его головы на залитый кровью пол.

– Вставай, – шепнула я и потянула его за локоть. Брон, морщась, разминал затекшую челюсть. – Сейчас или никогда.

– Опал? – прохрипел он. Один его глаз открылся достаточно, чтобы разглядеть меня. – О звезды, ты жива.

Я решила, что обижаться и тратить время сейчас ни к чему, и дернула его вверх.

– Шевелись.

Он наконец прислушался ко мне и поднялся на трясущиеся ноги. Сделал пару неверных шагов, отчего мы оба чуть не повалились на пол, но все-таки поймал равновесие, которого ему хватило, чтобы доковылять до дверного проема, ведшего во тьму.

– Держись за стену, – приказала я принцу, а когда мы добрались до конца холодного коридора, где находился выход в Цитадель, велела Брону замереть.

Риск был велик, но я убедила себя, что он оправдан – что оба мы выберемся отсюда живыми. Мы подождали. Дыхание из легких Брона вырывалось со свистом, он тяжкой ношей висел на моем плече. Я заперла чувства на замок и сосредоточилась на звуках по ту сторону двери.

Ничего – кроме скрипов и потрескиваний, которые изредка издавала древняя крепость.

– Ладно. – Я мысленно приказала двери открыться. – Двигайся как можно тише, понял? И быстрее.

Брон кивнул, и я чуть ли не силком выволокла его в тускло освещенный коридор. Стояла глубокая ночь, и огонь в рожках едва теплился, но для нас и это было чересчур.

Я гасила светильники один за другим, когда мы приближались к ним. Так мы пересекли большой вестибюль за лестницей. Мы торопливо доковыляли до противоположной стороны, прошли мимо библиотеки и тех жутких статуй, что пережили не одно поколение Вольканов и чего только не повидали в этих коридорах – что именно, было ведомо лишь звездам.

Двери, которые вели наружу, были не заперты. Караульных на террасе тоже не было.

– Это ненормально, – пробормотал Брон. – Ненормально же, да? – повторил он, поскольку я ему не ответила.

Он был прав, и я кивнула – хотя подтверждение ему и не требовалось.

– Нам сейчас не до сомнений.