Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки

Под моим пристальным взглядом Милка повторяет за мной, подложив свою, вернее мою, футболку с кофтой под голову. Я ложусь, обхватываю ее за тонкую талию и укладываю рядом, спиной к себе. Застегиваю мешок, прижавшись к девчонке всем телом. Обхватывая руками. Она реально холодная. Но ничего, сейчас нагреется.

Лежит, застыла вся, как камень. Упирается своей круглой попкой мне в пах. Нос щекочут ее волосы. Кожа такая нежная, бархатная, касаться, пздц, как приятно. А еще ее запах заполняет легкие. Такой, совсем тонкий и еле уловимый. Нежный, сладкий… не духи. Это сама девчонка так пахнет. Как там говорит Димас? Факап! Полнейший факап! У меня реально начинает протекать крыша, потому что в паху становится тесно. И если она сейчас почувствует это, вылетит из палатки быстрее пули и будет все четыре часа до деревни бежать на сверхскоростях.

Собираю всю свою силу воли в кулак, сосредоточившись на совершенно не возбуждающих темах. Прислушиваюсь. Дышит. Уже ровно и размеренно. Отогрелась и уснула. Прежде чем отключиться самому, разрешаю себе провести носом по ее волосам, обнимая еще чуть крепче. Вкусная. Черт бы ее побрал! Кранты моей стойкости. И это бесит еще больше.

Глава 19. Редкий экземпляр

Милена

От неудобного положения затекает рука. Я начинаю ворочаться и поворачиваюсь, закинув ногу на что-то теплое. Укладываю поудобнее голову и…

Открываю глаза, не сразу понимая, где я и что я. Лежу явно на чем-то, но еще не могу сообразить, на чем. Оно теплое и большое. И это что-то у меня под головой мерно поднимается и опускается. А еще приятно пахнет. И вообще… чуть поворачиваю голову и упираюсь взглядом в грудь. Мужскую. Я собственно на ней и лежу.

О-о-ох!

Мое сердце подпрыгивает к горлу, и я замираю, затаив дыхание. Твою мать, Милена! Что ты творишь? Как? Как так-то? Я же…

И тут в памяти выстреливает яркими кадрами весь вчерашний день, вечер и ночь. Ночь тоже выстреливает! Вспоминаю, как поперлась в лес. Как потерялась в поисках этой долбаной “полянки с большой сосной”. Как поняла, что дороги назад найти не могу и как молила боженьку, чтобы меня нашел Мишаня. Сам! Затем вспоминаю, как услышала мужской голос и подумала, что это галлюцинации на фоне стресса. Но увидев свет фонарика, запрыгала на месте, едва не захлопав в ладоши! А потом меня отругали… Причем не выбирая выражений. Громко и со вкусом. До слез обидно, если учесть, что я не по своей вине тут оказалась. Нет, конечно, и по своей тоже, но не без участия этого деревенского дикаря и его копии сыночка. И вообще…

Все притупилось. И злость, и паника. Сейчас только его тепло и помню. И дыхание в своих волосах ощущаю. Хочется отстраниться от такой наглости, с которой меня обхватили огромные лапищи за талию и собственнически прижали к себе, предварительно заставив снять футболку! Но не отстраняюсь.

Сперва думала, сердце от страха выпрыгнет. Оно бахало и бахало! Все боялась подвоха… ну, мало ли, приставать начнет? Даже строила план побега из палатки, если хоть намекнет. В голове крутила слова, что такие, как я, ему не нравятся. Что-то такое же говорил? Даже обидно немного стало. Но в итоге уснула, а как спала, и не помню. Значит, мне было тепло и хорошо.

И что я теперь делаю? Я теперь отчетливо слышу, как в мужской груди тарабанит сердце. Гулко и сильно, как двигатель в его синем тракторе. А что еще? Мой мозг отказывает, видимо, окончательно – я провожу пальчиком по черным волоскам на этой самой груди. Мягкие. И дальше я тоже сильно не блещу умом и сообразительностью, потому что продолжаю водить подушечками от груди к рельефному прессу. Эти вот кубики мои глаза оценили сразу же. С ума сойти, какие!

И полоска из волос от пупка и ниже…

И косые мышцы живота, скрывающиеся под резинкой штанов…

Но и на этом мозг мой не включается. Я, придвигаясь чуть ближе, повыше закинула ногу и…

Вот теперь извилины вяло начинают шевелиться в черепушке, а сердце лупить так, что уши закладывает. Я ведь четко почувствовала ногой его стояк! Ну серьезно? Это же он? Такой внушительный и твердый. Это же не, мать вашу, фонарик!

Сглатываю. И поднимаю голову, стараясь не думать о том, что там внизу, в районе паха. Натыкаюсь взглядом на бороду. Снова пальцы зазудело, как захотелось и ее пощупать. Сильно ли колючая?

Взглядом скольжу выше. Губы. Нижняя чуть полнее верхней. Интересно, каково целоваться с обладателем такой бороды? Сильно щекотно?

Вздыхаю тихонько и продолжаю свое наглое исследование. Нос. Прямой, с широкими крыльями. Да вы, батенька, с аристократической внешностью! Уверена, что под бородой скрывается прямой, широкий подбородок с ямочкой. Вот не знаю, почему, но так кажется.

Отрываю свой взгляд от носа и поднимаю глаза еще чуточку выше…

– Ой! – упираюсь в темно-карие глаза, внимательно за мной наблюдающие.

И как давно он не спит?!

Чувствую, как мои щеки начинают пылать. Да меня застукали с поличным. Теперь и не отвертеться. Дура, Серебрякова.

– Угум, – мычит в ответ и смотрит.

Знать бы, о чем думает.