Дикарь (ЛП)

Она потянула на себя дверь, ожидая, что она окажется запертой, но та с низким скрипом открылась, и в помещение хлынул свет. Она заглянула внутрь. Воздух там был холоднее, пахло металлом и сыростью.

Сердце Харпер затрепетало, она включила фонарик на своём телефоне и посветила внутрь.

Она сделала глубокий вдох. В маленькой комнате был вход в более глубокую часть шахты, но он был заблокирован. Но справой стороны от двери находился стол, компьютер и множество фотографий, развешанных по всей стене.

«Джек…»

На каждой был изображён Джек.

«Боже! Что же это такое?»

Харпер сглотнула, чувствуя, как её охватывает холодный, липкий ужас.

Несколько керосиновых фонарей свисали со стропил. Она медленно подошла к ближайшему фонарю, включила его и осветила помещение. Ей казалось, что она находится в каком-то сне, кошмаре, пока переводила взгляд с одной фотографии на другую. Ее горло саднило и жгло от страха и отвращения.

На одной был изображен Джек - маленький ребёнок, слёзы текли по его грязному лицу, он сидел на заснеженном берегу реки, обхватив руками тощие ноги. Он замерзал. Она могла сказать это, просто взглянув на него, и её сердце закричало.

«Я не могу спасти его. Но он уже и сам спас себя. У него не было выбора.  Как человек мог спокойно фотографировать подобное без малейшего желания помочь? – Злоба и горечь ядовитыми языками охватывали её тело, так, что Харпер едва могла стоять на ногах. - Что же это за человек такой?! Как же так?!»

Там были и другие фотографии, сотни… на одном из снимков Джек с измождённым, полным боли и страдания лицом, кусал окровавленного, покрытого мехом кролика … ему было не более десяти лет...

Харпер съёжилась и отвела взгляд.

«Как же он был голоден, раз так отчаянно вгрызался в покрытое мехом животное?»

На соседней стене тоже были фотографии. Харпер остановилась перед ними. Горячие слезы текли по её щекам. Её сердце подпрыгнуло от ужаса, когда она увидела, что на фотографиях Джек не один - он сражался с тощим и явно голодным белокурым мальчиком, который выглядел больным и… невменяемым. Между мальчиками лежал мёртвый олень, и Харпер задалась вопросом: не из-за него ли они дрались? Каждая фотография была хуже предыдущей, каждая напоминала фильм ужасов, от которого хотелось отвернуться, но она не могла. Увидев последнюю, Харпер всхлипнула. На ней Джек, неся на плече волка - это его любимый Щенок? - тащит за собой оленя, а позади в луже крови на снегу лежит мёртвый мальчик. Выражение на лице Джека - полное опустошение.

 «Боже!»

 Это было слишком ужасно, страшно и жутко, непередаваемо чудовищно, чтобы вынести.

«Неужели именно Джек убил детей, похороненных в тех могилах?»

 Ещё один всхлип вырвался из её горла, и теперь она уже громко плакала.

Она отвернулась, находясь, словно в тумане, и вдруг заметила лук и стрелы, прислонённые к стене в углу, одной стрелы явно не хватало. Харпер покачала головой.

Это было слишком… слишком для неё.

«Тайное место Дрисколла. Лук и стрелы Дрисколла. Неужели именно Дрисколл убил эту женщину? Маму Джека?»

В голове у Харпер всё перевернулось.

На столе стоял ноутбук, но аккумулятор был разряжен.

«Какие ужасы  хранятся на этом маленьком устройстве…»

 Харпер содрогнулась.

Рядом с ноутбуком лежал диктофон. Она нажала на кнопку, ожидая, что и он не будет работать, и вздрогнула, когда услышала из динамика:

- Опоссум сегодня на улице, плачет в снегу, сопит во всё лицо, ест пучки травы, а потом бросает их вверх…

 Горе и боль теснили грудь. В оцепенении Харпер нажала на кнопку быстрой перемотки и услышала:

- Молодой олень, кажется, обретает уверенность, но всё ещё сохраняет настороженность. Сегодня на нём новая куртка. Он учится. Адаптируется. Хотя я всё ещё вижу опоссума гораздо чаще, чем мне бы этого хотелось.

Харпер вновь нажала на кнопку быстрой перемотки.

- Наконец-то. А вот и волк! - взволнованно произнёс мужской голос на записи.

 Харпер могла только догадываться, на что он смотрит. Она крепко зажмурилась.

- А вот и спартанец. Солдат. Зверь из всех зверей. Дикарь! - мужчина тихо вскрикнул.

Харпер услышала в этом звуке гордость, и ее затошнило от отвращения.

Она остановила запись, не в силах больше ничего слышать. Её сердце было разбито.

Как же Джек пережил всё это? Как он мог быть таким нежным, ласковым и любящим, несмотря на всё то, что пережил? Он не был дикарем. Совсем нет. Он был тем, кого изуродовали жестокостью и злом.

Когда агент Галлахер вошёл внутрь, его глаза заметались по сторонам, а на лице застыло выражение полнейшего шока.

Харпер рыдала от отчаяния и боли.

Глава сорок вторая

Джек