«Дикие гуси» убивают на рассвете: Тайная война против Африки.

В 60-х годах осужденных перевозили на остров Роббен пакованных попарно. Даже в туалет они ходили в цепях. Новоприбывших надзиратели подвергали издевательствам и унижениям.

Все надзиратели на острове — белые, и практически все не скрывают своей ненависти к черным. Для них главное — внушить африканцу силой, что белый намного «лучше» черного даже в тюрьме. Какой-нибудь 20-летний надзиратель мог заставить старика раздеться донага и избить его. Так поступали братья Клейнханс, Ломбард, Гербер.

На каменоломне мы работали бригадами. У каждого был большой молоток, которым нужно было разбивать камни. Монотонная, утомительная, часто никчемная работа имела целью убить представление о реальности, унизить политзаключенного.

Петер Клейнханс и его брат Йиефорд избивали нас плетью. Никто не осмеливался возражать: за любое движение головой, которое могли счесть вызывающим, били еще сильнее, а потом могло последовать и более жестокое наказание. Помню, как 17-летнего парня заковали в цепи на несколько дней за то, что он «осмелился» высказать надзирателю свое недовольство.

В нашей камере, площадь которой не превышала 40 квадратных метров, находилось 26 человек. Охранники относились к намибийцам особенно жестоко, за малейшее нарушение режима бросали в одиночку, избивали. То, чем нас кормили, трудно назвать едой: жидкая кукурузная каша, кружка коричневатой воды, которую они называли кофе. Однажды мы объявили голодовку в знак протеста. «Хотите—умирайте,—ответили нам.— Черным другой еды не видеть».

Отношение и к детям, и взрослым в южноафриканских тюрьмах одинаковое. На острове Роббен действует систе-

ма рабского труда. Все заключенные с утра до позднего вечера работают в каменоломне под охраной автоматчиков с собаками. Отдыхать не разрешается — нарушителей избивают и бросают в карцер, где могут продержать от 15 до 30 дней.

Многие не выдерживали бесчеловечных условий, пыток и избиений и умирали. Их хоронили в безымянных могилах, а родственникам сообщали, что такой-то «погиб при попытке к бегству». В период сильных дождей вода иногда смывает пласты земли на этих «кладбищах», обнажая скелеты жертв расистского террора.

И после всего этого расисты называют себя «христианами» и «поборниками прав человека»! Они заявляют, что живут в демократическом обществе!

— А как насчет медицинского обслуживания?

— Африканец попадает в тюрьму, как правило, уже больным человеком: его почти непрерывно избивают и пытают сразу после ареста и до суда. В тюрьме он не получает практически никакого медицинского обслужива- ' ния: врачи действуют заодно с охранниками. Но даже если доктор и захочет помочь, он ничего не добьется. Когда Джонасу Шимуфелени стало совсем плохо, сердобольный врач настаивал на его освобождении, но тюремные власти только посмеялись над этим.

В 1978 году тюремная администрация пригласила на остров Роббен психиатра, который раньше работал в уголовной тюрьме в Претории. Он был в чине полковника. Полковник Фурье. Мы однажды спросили его, как он поступит, если интересы заключенного и тюремных властей столкнутся? Он ответил, что, как служащий тюремной администрации, он, естественно, возьмет сторону властей, если даже придется пожертвовать профессиональной честью.

Туберкулез, желудочные болезни, кожные заболевания — вот с чем выходят из тюрьмы на острове Роббен. Мне «достался» туберкулез...

Сэм Шивуте

В 25 километрах от Луанды, столицы независимой Анголы, расположен Музей рабства.

Белый дом колониальной архитектуры на вершине небольшого холма, сложенного из огромных валунов. Волны Атлантического океана лениво лижут каменное основание, слепит глаза белый песок под полуденным солнцем,

несколько босоногих рыбаков выбирают добычу на лодки, вытянутой на берег. Если бы не сверкающий бело-синей краской автобус «Вольво», который привез нас сюда, можно было легко представить, что сейчас — середина прошлого столетия, еще пе отменено рабство и что только что от берега отчалило бразильское судно с очередной партией чернокожих рабов.

Моим гидом в музее был Сэм Шивуте, сотрудник информационного отдела ЦК СВАПО. Он немного знал португальский и вызвался переводить мне все надписи к экспонатам. Я узнал много интересного. Например, что рабство в Анголе официально было отменено не так уж давно — в 1858 году. И что за три с половиной столетия — с 1482 года — из Анголы через океан было переправлено почти 9 миллионов рабов.

— Борис, посмотри,— Сэм показал на витрину, где под стеклом лежали орудия пыток времен работорговли: деревянные и железные кастеты, дубинки, плети, колодки.

— Удивительно! Сегодня в южноафриканских и намибийских тюрьмах применяют точно такие же! — воскликнул Сэм.— Я неоднократно испытал эти «игрушки» на себе.

Однажды меня арестовали по статье 6 закона о терроризме. Знаешь, что это означает?

Сэм помолчал немного, вспоминая, и продолжил: