Дикие питомцы

Айрис 23:06: Может, это старое какое-то?

Нэнси 23:06: Если ты была под кайфом, я не стану тебя пилить. Но я правда за тебя беспокоюсь.

Айрис 23:10: Просто мы как будто ходим по кругу. Он злится на меня, я начинаю ужасно себя вести, и он злится еще больше – за то, что я отреагировала на его злость.

Айрис 23:10: По-моему, я схожу с ума.

Нэнси 23:10: Выходи в Скайп. Сейчас же.

Впервые с той ночи в спальне Пирса они окажутся лицом к лицу. Айрис боится, что, глядя на нее, Нэнси будет снова и снова прокручивать в голове все, что тогда случилось. Я за водой, быстро говорит она и отходит от экрана. А Нэнси, как ни в чем не бывало, начинает рассказывать про грант, который рассчитывает получить, чтобы заняться изучением писем Эдмунда Уилсона в Библиотеке Бейнеке в Йеле. Она нарочно говорит громко, чтобы Айрис было слышно ее из ванной.

Решится все только к следующему лету. Нужно что-то очень убедительное накропать про то, как мне необходимо изучить эти письма. Тогда они оплатят мне перелет и все такое, рассказывает она.

Прекрасно, отзывается Айрис, снова садясь за компьютер. Просто великолепно.

Нэнси с минуту смотрит, как она пьет, а потом спрашивает – что бы ты сказала, если бы я появилась в Скайпе в таком виде?

Это не то.

Нельзя отрицать любой опыт только потому, что он твой.

Все было не так. Он просто толкнул меня на стойку, а я потеряла равновесие.

А раньше он тебя уже толкал?

Нет.

Значит, старое доброе домашнее насилие? – с сарказмом продолжает Нэнси.

Нет, ничего подобного.

Хочешь сказать, он просто неуклюжий урод?

Айрис перебивает ее – понимаешь, большую часть времени он замечательный парень. Скорее всего я просто себя накручиваю. Но иногда он так смотрит на меня… Он уже сто лет назад признался мне в любви, но я все равно не уверена, что нравлюсь ему как человек. Она криво усмехается, будто пытается свести все к шутке. Иногда мне вообще кажется, что он меня ненавидит.

Из-за Эзры?

Но это ведь справедливо, нет? Я и сама от себя не в восторге. И все же, как по-твоему, это серьезно?

Давай не будем притворяться, что ты сама не знаешь ответа на этот вопрос.

Мне кажется, он сам не понимает, что делает. Айрис впервые за все время встречается с Нэнси глазами. Вряд ли он это нарочно. В каком-то смысле я сама нарываюсь. Мы оба виноваты. Угодили в ловушку.

Сказать по правде, мне абсолютно насрать, что там творится у него в голове, бросает Нэнси.

IV. Мы все идем во тьму. Январь, 2018

1

Я сижу в квартире, ем рисовые хлопья и разглядываю фотографии Женского марша, снятые с вертолета. Внезапно до меня доходит, как близко все это происходит. Вообще-то на марш я не собиралась, но теперь хватаю телефон и спешу в западную часть Центрального парка. У загородок я некоторое время топчусь в нерешительности, но потом представляю, как становлюсь частью толпы, одной из ярких точек, заметных с высоты птичьего полета. Чьи улицы? Наши улицы! Нет Трампу! Нет ККК! Нет фашизму в США! Когда мы едины, мы непобедимы! Перед глазами проносится, как я падаю, а бегущие топчут меня ногами. До самого носа застегиваю ворот пальто, которое Рэй подарил мне на Рождество. Половинная доза эффексора делает свое дело. Я уже больше похожа на себя, только афазия еще докучает. Незнакомые люди жмутся ко мне так близко, что пальцы на руках невольно скрючиваются, но когда кто-то спрашивает, откуда я приехала, ответить у меня не получается. Скажем громко, скажем людям, иммигрантов всех мы любим! Мое тело – мое дело! Покажи мне, что такое демократия. Вот что такое демократия!

Не знаю, долго ли мы идем. Как только поблизости от меня кто-то начинает выкрикивать речевку, я подхватываю. И от этого в груди разгорается такой восторг, как будто всласть поорать – уже большое дело. Я стала одним из лиц этого огромного движущегося тела. Нэнси о том, что сдалась и присоединилась к движению, я не писала. И Тесс тоже не сказала. Плаката у меня нет. Правда, по пути сюда я позвонила Эзре. Он оказался в Берлине, в каком-то шумном месте. Я описала ему, чего боюсь – что в толпу врежется грузовик, что кто-нибудь спросит, была ли я на марше в прошлом году, что меня начнут расспрашивать о феминизме и я срежусь. Эзра все внимательно выслушал, а потом спросил – может, это что-то вроде Хака?[28] Нужно просто показать, что ты – сила, с которой придется считаться?

И я закусила губы, чтобы не заорать – я люблю тебя!

* * *

Рассказываю Нэнси по Скайпу, что меня пригласили на марш Black Lives Matter, а она едва не зевает. Жутко бесит, что ей и дела нет. Даже хочется поддеть ее как-нибудь, но я никак не могу придумать, что сказать. Она листает какую-то статью на экране.