Дикие питомцы

Я смотрю на умирающую пальму в кадке. И уже жалею о том, что это сказала. Секс без извратов, поясняю я.

А что такое извраты?

Да ладно, вы серьезно? Но ведь у кого-то из ваших клиентов. пациентов. наверняка имелись схожие проблемы.

То есть вы считаете это проблемой?

Он берет голубую бутылочку с водой и брызгает на пальму из пульверизатора. Окутанные водяным туманом листья дрожат и покачиваются.

Могу сказать только, что все парни, находившие меня привлекательной, оказывались садистами. Что в целом приемлемо, если человек это осознает, но вот если нет.

То есть вы считаете, что привлекаете только тех мужчин, которые хотят вас наказать?

Я такого не говорила. Вспоминаю Эзру, свое горящее лицо и солоноватый привкус во рту. Как я прикоснулась к губе и с удивлением поглядела на свой выпачканный красным палец.

Дай посмотрю, сказал Эзра и взялся за мою губу, как заправский врач. О боже!

Все нормально, заверила его я. Губы часто кровят.

Он усадил меня так бережно, словно моя рана требовала наложения швов. Прости меня, я не нарочно. Я бы никогда.

Я старательно надула свои распухшие губы. И сказала – ты и хуже поступал. А у него стал такой вид, словно я залепила ему пощечину. Мне даже понравилось, пробормотала я. Но жаль, если ты сам себя напугал.

В тот день он ко мне не прикасался, словно из последних сил пытался доказать, что ему это не нужно.

Стоял на расстоянии вытянутой руки от меня, обнаженный, и смотрел голодным взглядом. Периодически он приказывал мне переменить позу. Я слушалась. Так продолжалось несколько часов.

Никогда еще я не чувствовала себя таким желанным объектом, сообщаю я доктору Агарвалю. И никогда ни с кем не ощущала такой близости.

Агарваль откашливается. Я замечаю жужжание вентилятора и сотни других звуков, на которые обычно не обращаю внимания.

Вы наделяете огромной властью очень камерный мир.

2

Мы с Нэнси договорились встретиться в полдень у Большого Центрального вокзала. Ей нужно изучить документы из Нью-Йоркской публичной библиотеки, а на съем квартиры денег не хватает. Увидеться с Нэнси хочется ужасно, но на душе у меня неспокойно. Мы с ней почти год не общались вживую. И я привыкла редактировать свою жизнь, прежде чем показать ее ей: правлю сообщения, накладываю фильтры на фотки. Пока ее тут не было, я словно смотрела на все это со стороны. И мне не по себе от того, что теперь все окажется слишком близко.

Включаю душ, но никак не могу заставить себя встать под воду. Однако с каждым днем я подбираюсь к ней все ближе. Умываюсь. Надеваю летнее платье в голубой цветочек. На улице влажно, и, когда я доезжаю до Большого Центрального вокзала, оно уже мокрое насквозь. Свободных кресел в зале ожидания нет, и я уже подумываю, не умыкнуть ли из мусорки газету и не расстелить ли ее на полу, но прекрасно знаю, что Нэнси появится ровно в ту секунду, когда я суну руку в урну. Сажусь на пол и проверяю почту. Рядом разместилась компания подростков с рюкзаками. Не могу определить, сколько им лет. Каждые десять минут один из парней дергает девушку за волосы, она кричит – Дилан, я тебя убью. А потом они вскакивают и носятся друг за другом среди указателей. Я отпиваю из стоящей возле меня двухлитровой бутылки диетическую колу.

Проверяю почту. Обновляю страницу, но пришла только какая-то политическая рассылка, которую я получаю каждую неделю и никогда не читаю. От Эзры по-прежнему ничего. Последний раз мы виделись в январе. Переспав со мной, он объявил, что собирается в Индию посмотреть на индусов. И после от него три недели не было ни слуху ни духу. Я написала ему в Вотсап: Как там Индия хох.

Сообщение он прочитал – галочки позеленели. И каждый раз, как он появлялся в сети, у меня замирало сердце.

Через несколько дней он все же ответил: Неописуемо. Такие душевные люди. Я здесь, как дома.

А еще неделю спустя снова вышел на связь.

Эзра: Мы будем выступать на Коачелла! А потом у нас концерт в Нью-Йорке. Можем встретиться после.

Айрис: Довольно странно, что ты не предлагаешь мне билетик.

Эзра: О боже, прости!

Эзра: Просто не верится, что кому-то еще не наскучило ходить на камерные концерты. Где репертуар всегда один и тот же.

Больше он мне не писал. А ведь сейчас уже март. Я снова отхлебываю диетическую колу. И проверяю телефон. Уже 12.27. Мобильный Нэнси в Америке работать не будет, а я забыла дома зарядку. На мгновение меня охватывает паника, но мы давно разработали систему на такие случаи. Нэнси остается на месте, а я бегаю и ищу ее. На этот раз я нахожу ее в Шепчущей Галерее, она стоит и прочесывает взглядом зал. Нэнси не любит, чтобы ее замечали раньше, чем она сама заметит другого, и потому я начинаю звать ее по имени на весь холл.

Ты не торопишься, заявляет она.