Дикие цветы

Бен улыбнулся и бросил взгляд на фото, которое всегда держал на своем столе. На нем они с сестрой стояли на коленках в песке, крепко обнимая друг друга пухлыми руками и улыбаясь во весь рот. Он слышал, как машина у дома взревела мотором в качестве ненавязчивого напоминания о том, что пора ехать, и, убрав телефон и бумажник в карман, взял рюкзак и вышел из комнаты. По пути на улицу он чуть не налетел на Эмили, которая прислонилась к стене, глядя в телефон. Ее длинные красновато-коричневые волосы падали ей на лицо.

– О, папа, – сказала она, не отрываясь от экрана. – Привет. Слушай, у тебя есть деньги?

– Корд, – сказал он, ущипнув ее за щеку. – Корд приедет. Она приедет.

– Что ты, блин, имеешь в виду?

– Она вернется. Приедет повидать маму. О, Эмили, вы с сестрой просто гении. Молодец, дорогая. Она наконец вернется.

Эмили так и не посмотрела на него.

– Конечно, вернется. Это всегда было ясно. Вы оба с ума сходите по этому дому. – И она продолжила копаться в телефоне.

Глава 38

Лорен подобрала Корд и Бена на станции Уэрем на своем огромном внедорожнике «Мерседес» с тонированными синими окнами. Пока они тряслись на ухабистой дороге, ведущей в бухту Уорт, Лорен с улыбкой поддерживала легкую беседу, а Корд сидела сзади, напряженно выпрямившись. Сквозь синее стекло осенний пейзаж выглядел на удивление ярким, словно нарисованным. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что все, что она видит, настоящее, что она действительно вернулась и через несколько минут увидит дом и свою мать.

Как и большинство американцев, Лорен отличалась прекрасными манерами. Она вежливо рассуждала о местности, задавала вопросы об острове Пурбек, о проведенных там в детстве каникулах и даже сделала комплимент Корд, похвалив ее обувь. Корд бросила взгляд на свои старые байкерские ботинки с уже начавшей отклеиваться подошвой и решила поверить Лорен, а спустя несколько минут даже поддержала разговор. Она симпатизировала Лорен и очень хотела, чтобы это чувство стало взаимным.

В машине Корд расслабилась. Утром она надела розовый кардиган и черные джинсы, обмотала шею широким шарфом с цветочным узором и посмотрелась в ростовое зеркало в коридоре, сдвинув с пути стопку старых книг и случайно опрокинув горшок с полумертвым хлорофитумом. Она бросилась подбирать с пола сухую землю, а шарф развязался и мешал ей, и это стало последней каплей. К глазам Корд подступили слезы, но она сделала титаническое усилие, поднялась и снова взглянула в зеркало.

«Хуже уже не будет, – сказала она себе. – Не расстраивайся. Оставайся спокойной. Худшее уже случилось, и сейчас ты в порядке, правильно?»

Отражение кивнуло ей: «Я в порядке».

В сумке Корд лежали дневник и ангел. Она не знала для чего. Она должна была хранить тайну записей Мадс и ясно это понимала. Много лет назад Корд поклялась, что сама, и только сама, понесет бремя знания. Она не могла поделиться даже с любимыми племянницами, не могла просто взять и сказать: «Я ваша сестра». И тем не менее ей была невыносима мысль о том, что Айрис и Эмили так мало знают о своей матери. От многократного перечитывания дневника в мозгу Корд воскресло все то, что память давно вытеснила. Она вспомнила, как любила Мадс и каким ужасным было ее детство, если бы не Уайлды. Эти открытия придали произошедшему хоть какой-то смысл и напомнили ей: когда-то они были счастливы. К неожиданно проросшему в душе ощущению счастья Корд возвращалась все чаще и чаще.

Тем временем девочки стали полноценной семьей Корд – ведь для того, чтобы заботиться друг о друге, документы, подтверждающие степень родства, не требовались. Айрис очень помогла Корд с предстоящей операцией: она ходила с ней на все консультации и задала врачам множество разумных вопросов, о которых Корд даже не подумала. Не без помощи профессора Мацци Корд, в свою очередь, устроила Эмили экскурсию по Королевскому театру Ковент-Гарден. В одной из старых гримерок, которой она однажды пользовалась, Корделия наткнулась на Джея Вашингтона, солидного, с сединой на висках, но в остальном ничуть не изменившегося. Он чуть не сломал ей руку в рукопожатии и вдобавок крепко прижал ее к себе.

– Черт! Едва узнал тебя, Корделия, – воскликнул он, и она почувствовала укол обиды, но потом улыбнулась и сделала вид, что не замечает, каким похотливым взглядом Джей окинул Эмили.

Между Корд и Джеем теперь зияла пропасть: она, словно беспокойный призрак, одетая в черное платье и черные легинсы, с накинутым на плечи кардиганом и обутая в кеды, рыскала по сцене в поисках былой славы, он же лоснился от многолетнего успеха. Но несмотря на это, Джей был добр к Корделии и отнесся к ней со всем возможным вниманием.

Эмили впечатлила неожиданная встреча и, когда они пошли дальше, дружески похлопала Корд по плечу.