Дикий ангел

Феликс проходится по мне настороженным взглядом, останавливается на моих ногтях, что скребут рисунок на чашке и хмурится, не понимая за что убьют и чем защищаться. Подсказка прилетает мгновенно. Его смартфон снова вибрирует, повторно оповещая об смс. Мужчина склоняется к телефону, и даже не снимая блокировку, понимает, что текст сообщения виден за сто метров вдаль. Бледнеет, задерживает дыхание, поднимает на меня глаза, в них мертвенное выражение ужаса. Прежде, чем я отворачиваюсь и отставляю чай, он успевает прочесть в моём взгляде убеждение, что пропади оно всё трижды пропадом.

– Ульян, не делай этого… – хрипит, копируя мои движения. Встаёт со стула, идёт на лоджию. Я – подышать свежим воздухом, а ему чего надо!?

– О чём ты, Громов? – открываю окно, подставляю лицо солнцу.

– Не принимай на свой счёт!

– И не думала! Мне плевать на твою личную жизнь, Феликс! – надо же, без звуковых кривых сказала. Чётко с языка сняла.

Мужчина набирает в лёгкие воздух и крутит головой, устало разминая шею, как если бы отпахал сутки на шахте. Так рьяно вызывает хруст в позвоночнике. Что он хочет сделать? Удержать опору? Не рассыпаться? Не упасть?

После недолгой паузы, что бывший муж борется с дурнотой, так явно проступающей на его лице, он понижает голос до моего озноба:

– Хоть тебе и плевать, как ты говоришь, я всё же дам объяснение, чтобы потом мне это не упало на голову! У меня есть квартира в центре. Туда я водил легкодоступных женщин, чтобы тупо с ними потрах… удовлетворить потребности! От них это не скрывал, ничего большего им не обещал! Ни о каких отношениях не могло быть и речи! Я видел рядом с собой только тебя!

– Очень мило, Громов! Спасибо за откровенность! – с язвительной ноткой.

– Здесь никогда никого не было, Уль!! – будто в подтверждение моего вопросительного взгляда, которым я шарю по двери, ведущей обратно в квартиру. На самом деле, я лишь хочу себя куда-нибудь пристроить, чтобы не оторваться по полной и чего-нибудь не сломать.

Он мне нужен не как мужчина, а только, как отец моему ребёнку! Просто недостающая часть в жизни маленькой девочки! Я не претендую!

– Феликс, я тебя прошу, оставь свои жалкие оправдания для той, кого это и правда волнует! Когда до тебя уже дойдёт?? МНЕ. ВСЁ. РАВНО.

– Мне нет, Уль… – одними губами. – Мои чувства к тебе неподвластны времени… я и живу, и погребён только в тебе, любимая!

– Молчи!! – резко торможу его рукой. – Не заливай мне тут про чувства! Если бы они были, ты бы НИКОГДА не позволил себе сделать со мной то, что сделал!!

– Прости меня за то, что сделал!! Прости!! – в одно мгновение зажимает в кольце своих рук, прерывисто дышит, ведёт носом по моей щеке.

– Не прощу!! Не трогай меня!! – отрываю от себя его руки, но тщетно, всё туже и туже обвивает. – Я в тебе своего защитника видела, Громов!! Своего друга, своего мужчину! Вся моя вера у тебя в руках была! А ты просто сжал её в кулаках и убил!

– Ангел… – надрывно, сломленно.

– Что? Скажешь, не так?? Злой ты был? Обиженный? ЭТО ОПРАВДАНИЕ? Ты оскорбил! Унизил! Обвинил, не дав сказать и слова! Придавил беспомощную беременную женщину к стене и изнасиловал, как самый гнусный урод! А после швырнул меня на пол, как грязную использованную вещь! Из-за тебя я попала в аварию и чуть не потеряла ребёнка!

Его глаза блестят, а губы так сильно дрожат, что искажаются все черты лица, сложно разглядеть в этом облике сильного и уверенного в себе мужчину. Появляются некрасивые морщинистые заломы, кожа покрывается мелкой испариной. Передо мной больной человек, прогнувшийся под тяжестью переживаний. Вылезло нутро, вгоняющее в жуть.

– А всего лишь нужно было поступить, как любящий муж… узнать правду, успокоить и встать на защиту! Ты этого не сделал…

В следующий момент Феликс, словно подрубленное дерево, падает на колени и прижимается лбом к пальцам на моих ногах. Носки пропитываются влагой.

– Прости меня за это! – поднимает голову, закусывает губы. – Я готов принести любую жертву, только не проси меня оставить вас!

– Вставай, Феликс! – пытаюсь поднять, но он не даётся, цепляется за мои штаны, качает головой, громко шмыгает носом. Снова к моим ногам, что-то неразборчиво шепчет, целуя мне одежду.

– Хватит, Феликс! Прекрати! – перестав его поднимать, тоже грохаюсь перед ним на колени, удерживаю за плечи, вынуждая смотреть мне в глаза. – Моё прощение ничего не изменит… между нами пропасть, которую не преодолеть!

– Я закопаю её, залью, забетонирую! Только не мучай меня! Прости за то, что я сделал!!

– Если тебе так нужно моё прощение, то пожалуйста, забирай… я тебя прощаю, Феликс, и не желаю тебе мучений… но о доверии и любви никогда не проси! Этого я тебе дать не могу…

– Я верну доверие… с ним смогу и любовь…

– Дурак ты, Громов! Всё будет зря…

– Верну… – как загипнотизированный попугай. – Верну… – ослаблено опуская голову мне на плечо.

– Достаточно того, что я позволяю тебе видеть дочь! Больше я тебе ничего не должна!