Дикий ирис. Аверн. Ночь, всеохватная ночь

свернулось в расколотом стволе, я почти в покое,

            под вечерним

дождем, почти способна почувствовать,

как поднимается пенный сок: Ноа говорит, что

все депрессивные отождествляют себя

с деревьями, а счастливые шелестят

по саду опавшими листьями – не целое,

а лишь часть.

Matins

Unreachable father, when we were first

exiled from heaven, you made

a replica, a place in one sense

different from heaven, being

designed to teach a lesson: otherwise

the same – beauty on either side, beauty

without alternative – Except

we didn’t know what was the lesson. Left alone,

we exhausted each other. Years

of darkness followed; we took turns

working the garden, the first tears

filling our eyes as earth

misted with petals, some

dark red, some flesh colored —

We never thought of you

whom we were learning to worship.

We merely knew it wasn’t human nature to love

only what returns love.

Заутреня

Недосягаемый отец, изгнав нас

из рая, ты создал

копию – место, в чем-то

отличное от рая, чтоб

преподать урок: в остальном

то же самое – красота повсюду, красота

без вариантов, – вот только мы не знали,

в чем заключался урок. Оставшись наедине,

мы истязали друг друга. Наступили годы

тьмы; мы по очереди

работали в саду, и вот первые слезы

появились в наших глазах, когда земля

затуманилась лепестками, одни были

темно-красными, другие телесного цвета —

мы и не думали о тебе,

хоть и учились тебе молиться.

Просто знали, что человеку свойственно любить

лишь то, что не отвечает взаимностью.

Trillium

When I woke up I was in a forest. The dark

seemed natural, the sky through the pine trees

thick with many lights.

I knew nothing; I could do nothing but see.

And as I watched, all the lights of heaven

faded to make a single thing, a fire

burning through the cool firs.

Then it wasn’t possible any longer

to stare at heaven and not be destroyed.

Are there souls that need

death’s presence, as I require protection?

I think if I speak long enough

I will answer that question, I will see

whatever they see, a ladder

reaching through the firs, whatever

calls them to exchange their lives —

Think what I understand already.

I woke up ignorant in a forest;

only a moment ago, I didn’t know my voice

if one were given me

would be so full of grief, my sentences

like cries strung together.

I didn’t even know I felt grief

until that word came, until I felt

rain streaming from me.

Триллиум

Я проснулся в лесу. Темнота

казалась естественной, сквозь густые сосны

небо просвечивало множеством огней.

Я ничего не знал, ничего не мог – только смотреть.

И пока наблюдал, все небесные огни

померкли, слившись в один,

горящий сквозь прохладные ели.

Невозможно

смотреть на небо и не быть им уничтоженным.

Есть ли души, нуждающиеся в

смерти, как я в защите?

Думаю, если говорить подольше,

я отвечу на этот вопрос, увижу то,

что видят они, лестницу,

ведущую по елям, и

нечто призывающее их изменить свои жизни —

подумайте о том, что я понял.

Я проснулся в неведении в лесу;

минуту назад я не знал, что мой голос,

будь он мне дан,

был бы полон такого горя, а фразы

похожи на крики, связанные вместе.

Я даже не знал, что чувствую горе,

пока слово не произнесли, пока я не почувствовал,

как из меня хлещет дождь.

Lamium

This is how you live when you have a cold heart.

As I do: in shadows, trailing over cool rock,

under the great maple trees.

The sun hardly touches me.

Sometimes I see it in early spring, rising very far away.

Then leaves grow over it, completely hiding it. I feel it

glinting through the leaves, erratic,

like someone hitting the side of a glass with a metal spoon.

Living things don’t all require

light in the same degree. Some of us

make our own light: a silver leaf

like a path no one can use, a shallow

lake of silver in the darkness under the great maples.

But you know this already.

You and the others who think

you live for truth and, by extension, love

all that is cold.

Яснотка

Вот как живут с холодным сердцем.

Как я: в тени, тянущейся по прохладной скале,

под огромными кленами.

Солнце почти меня не касается.

Иногда я вижу, как ранней весной оно поднимается

            вдали.

Затем вырастают листья, полностью скрывая его.

            Я чувствую,

как оно беспорядочно мерцает сквозь листву,

словно кто-то стучит по стакану металлической ложкой.

Не всем существам одинаково

нужен свет. Кто-то из нас

создает собственный: серебряный лист,

словно тропинка, по которой никто не пойдет, мелкое

серебристое озеро в темноте под огромными кленами.

Но ты и так это знаешь.

Ты и другие, кто думает,

что живет ради истины и в целом любит

все холодное.

Snowdrops

Do you know what I was, how I lived? You know

what despair is; then

winter should have meaning for you.

I did not expect to survive,

earth suppressing me. I didn’t expect

to waken again, to feel

in damp earth my body

able to respond again, remembering

after so long how to open again

in the cold light

of earliest spring —

afraid, yes, but among you again

crying yes risk joy

in the raw wind of the new world.

Подснежник

Знаешь, кем я был, как жил? Ты знаешь,

что такое отчаяние, потому

зима для тебя что-то значит.

Я не надеялся выжить —

так давила земля. Не ожидал,