Дикий огонь в его руках (ЛП)

Новую одежду, а также коробки с обувью доставили прямо к ним в отель. Макс даже не заметила, что в магазине измерили размер ее ноги! Доставили также коробки со шляпками.

Она купила так много! Платья Максин могла повесить в гардеробе отеля. Так она думала, пока не доставили оставшиеся. Номер отеля был слишком мал для всего того, что она приобрела.

Диган был не против, он лишь заметил:

— Нам, возможно, придется переехать ко мне домой, ведь только там есть достаточно места для всех твоих покупок. Некоторые гардеробные комнаты такие же большие, как спальни.

— Никому не нужно так много одежды. Поэтому, с этим проблем не будет. Но готов ли ты ехать туда?

Он кивнул.

— Сегодня мы навестим моего брата. Он уже, наверное, знает, что я нахожусь в городе. Я не хочу, чтобы он думал, что я избегаю его.

— А твой отец?

— Он, вероятно, тоже будет дома. Максин, я не настаиваю на том, чтобы ты шла со мной.

Если верить Эллисон, у него появилось пристрастие к выпивке. Я говорил с некоторыми его старыми друзьями, и они этого не подтвердили, но заметили, что сейчас редко видят его.

Один из них рассказал, что отец стал одержим каким-то предприятием, которое не может принести прибыль. Так что я не знаю чему верить.

Макс хотела обнять его так сильно, но боялась, что он посчитает это жалостью. Она неуверенно ответила:

— Я сожалею. Это должно было стать приятным возвращением домой.

— Оно никогда не стало бы таким. Я только надеюсь, что еще не слишком поздно, чтобы помочь моему отцу. Но, подойди сюда. Перед тем, как ты встретишься с Флинтом, я должен объяснить тебе, почему эта встреча может быть враждебной.

Он сидел на мягком кресле, казалось, он только что обулся. Максин была одета в одно из своих новых платьев. Его пришлось застёгивать Дигану, ведь пуговицы находились на спине. Макс хотела сказать швее, чтобы она ей не шила больше таких платьев, но когда Диган поцеловал её в плечо, закончив застёгивать лиф, то Макс передумала. Возможно, ей понравится его помощь.

Платье было сделано из шелка цвета лаванды, в комплект входили и аксессуары: стильный фиолетовый пиджак, кружевной зонтик этого же цвета, (Максин даже не знала, как открывать его), и очаровательная шляпка с пушистым лавандовым пером. Трудно было оторваться от зеркала в полный рост, перед которым она стояла, любуясь собой. Если бы жители Бингем Хиллз могли видеть её сейчас, они бы не узнали её!

Она подошла к Дигану, который сразу же усадил её к себе на колени. Девушка не ожидала этого, но, по обыкновению, когда она находилась так близко от него, её тело стало реагировать, а мысли начали улетучиваться из головы, и…

— Мне неприятно вспоминать, чем закончилась моя помолвка с Эллисон.

Это имя подействовало на Максин, как вылитое на голову ведро холодной воды.

— Можешь не рассказывать мне, если тебе всё ещё больно.

— Это не так. Я не испытываю ничего уже давно. Я думал, гнев тоже ушел, пока Эллисон не нашла меня, чтобы напомнить обо всём.

— Она была лишь обеспокоена твоей семьей? Мне показалось именно так.

— Да, я просто не понял почему. Но в ту ночь, когда мой мир рухнул, я опоздал на небольшой ужин, который мой отец устроил в нашем доме, чтобы отпраздновать мою помолвку с Эллисон. Позже я узнал, что его самого задержали в банке по делам, и родители Эллисон ушли рано, рассерженные тем, что ни я, ни мой отец не присутствовали. Но у меня, в отличие от отца, не было никакого оправдания.

— Тогда почему ты не явился?

— По правде говоря, я просто забыл. А если бы я не выпил тем вечером вместе с другом, прежде чем вернуться домой, всё могло бы закончиться совсем по-другому.

Макс замерла. Она поняла, что Эллисон должна была сердиться, что он мог забыть нечто настолько важное, как их обручальный ужин. Но принять ответные меры и изменить ему?

Сделать ему назло и тем самым погубить себя? Если только он не…

— Боже мой, ты что, сказал ей, что забыл про ужин?

Диган глубоко вздохнул.

— Нет, когда я приехал домой, было уже слишком поздно. Столовая была пуста. Большинство служащих ушли спать. А потом я услышал крик. Я запаниковал, думая, что это Эллисон, что она ждала меня, но кто-то ворвался в наш дом и пытался причинить ей вред. Нас ни один раз пытались ограбить ночью. Поэтому я схватил один из пистолетов отца, помчался вверх по лестнице и выстрелил в человека, который находился там. Я думал, что спасаю её, но нет.

Она кричала от удовольствия.

Макс обняла его за шею. Ей стало плохо от того, что он рассказал, от того, что он пережил такую боль.

— Но потом, после того как я покинул Чикаго, я понял, что на самом деле не люблю ее. Она была всего лишь призом, за который я соревновался и который выиграл, да и отец хотел, чтобы Монтгомери вошли в нашу семью. Ему было всё равно, кто из нас женится на ней. Но в то время я был опустошен.

— Но потом ведь твой гнев остыл, так почему же ты не вернулся раньше?

— Потому что в тот вечер я выстрелил в спину собственному брату. Он мог умереть. Вообще-то он почти умер. Но я всё равно был зол на него. Как, впрочем, на них всех.

Макс откинулась назад, широко раскрыв глаза.