Дикий. Прирученный. Твой (СИ)

Его слова засели в голове, повторяясь, точно заевшая пластинка. Они не хотели уходить, как бы далеко я не гнал их от себя. Бредовые фантазии и только. Грязный гладиатор мог помыслить надругаться над честью благородной особы, но не я. Мои помыслы чисты.

А тот сон… Наваждение, болезненная галлюцинация…

Я не могу. Не должен. Мои мысли чисты и разум хранит выученные установки, я должен служить. Мой долг…

Лана всхлипнула во сне, теперь уже не наигранно. Горько. Что за жизнь ждет девушку, всю жизнь жившую в роскоши и принявшую похоть за любовь? Я слышал, что говорили другие члены стаи, когда женщин не было рядом. Каждый из них желал секса, прекрасно понимая – когда все закончится, они уйдут, а их человеческие избранницы останутся с клеймом блудниц и предательниц.

Оборотни надеялись обрести пару среди волчиц, способных подарить наследников, иные были для них лишь удобной заменой.

– Я позабочусь о том, чтобы никто не причинил тебе боли, – прошептал, убирая мягкую темную прядку от нежного лица. Решимость крепла. – Больше никогда...

Чертов альфа хотел конкуренции? Он ее получит.

26

Маркус

Следующие дни мы были заняты «прощупыванием» обороны у последнего недоступного для стаи места. Была еще, конечно, земля Хальцифера, альфы, о котором еще говорили, что это зверь-убийца, обученный выслеживать врагов самого президента, но там скрижалей быть не могло. Вожак вражеской стаи не утерпел бы и показал их остальным, хотя бы из желания напакостить Ангмару.

Но ни он, ни его волки ничего не знали. Они только громили музеи и похищали неосторожных женщин, выходивших за пределы безопасных зон.

Даже доверенное лицо Долорецких, так истово убеждавший всех начать поиски моей госпожи, казалось, знал лишь размытые слухи.

Древнейший артефакт волчьего народа находился где-то между выездом с центрального шоссе и небольшим военным полигоном. Остатки солдат, оборонявших его, успешно избегали контактов с феромонами страха благодаря специальным противогазам. Интуиция подсказывала мне, что наличие подобных разработок в армии вполне можно объяснить тем, что люди знали о скрытых способностях оборотней. Знали и готовились к внезапностям.

Мы носились по округе, стараясь не попадать на их камеры. Многие дружки Рохана с удовольствием обращались в зверей, я же предпочитал оставаться в нормальной форме.

Пока попытки прорваться не приносили ничего, кроме новых увечий.

– С чего вы решили, что они будут скрывать эти тряпки здесь, а не в столице? – в сотый раз спрашивал я невозмутимого Ангмара, возвращаясь на их базу ни с чем. Как и подобает лидеру, он предпочитал отсиживаться в безопасном месте, окруженный верными последователями и слугами-людьми.

– Интуиция, сладкий, – мурлыкнула Лейла.

Ее гибкая фигура тенью скользила на границе периферийного зрения. Пришлось сбросить ее игривые пальчики со своей шеи и отойти к углу.

– Довольно слабый аргумент, как по мне. Что говорят плененные члены Домов? А глава дистрикта? Вы ведь не зря держите этих бедолаг в клетках, здесь, внизу, должен же быть толк в вашей бездумной жестокости.

– Это простая самооборона, хотя ты, как бывший телохранитель, можешь с нами не согласиться. Мы правда надеемся урегулировать все мирным путем, – Ангмар встал у окна, спиной к нам. Закатное солнце высветило его прямой жесткий силуэт. – Если бы я мог, я бы отпустил их. Всех и каждого… Они ничего не знают. Их предки могли, но это поколение погрязло в слепом потребительстве и праздности.

Какие сложные слова для бывшего раба. Нет, все здесь не так просты, как кажется.

– Так что мешает?

– Аристократы ценят только других аристократов. Мы сможем получить больше от государственного аппарата, если у нас будут козыри в руках.

– Просто продолжай разведку, у тебя прекрасно получается, – добавила Лейла, накручивая тугой локон на пальчик. В фиалковых глазах, под тенью тяжелых смоляных ресниц танцевали чертики. – А за богачей не переживай. Я лично слежу, чтобы их никто не обижал…

– Нет уж, буду!

Как бы ни старалась, теперь ее чары на меня не действовали. Пусть остальные хоть слюной изойдут, это не отменит простого факта – их вожак использовал сексуальность своей женщины для лучшего контроля над стаей.

– Выпустите хотя бы часть пленников, дайте им свободу – и, возможно, люди пойдут вам на встречу!

– Ты слишком доверяешь людским обещаниям, – без осуждения заметил Ангмар, кивая своей волчице, чтобы та оставила мою шею в покое. – Должно быть, ты жил в хорошей семье. Тебе повезло.

Опять они за свое.

– Да послушайте же! Я видел все изнутри – да, люди избалованны и жестоки, но они готовы меняться. Мы можем просить помощи у госпожи Аренберг, она точно ухватится за подобную возможность. Но для этого надо идти на уступки! Унять гнев!

Как же хотелось достучаться до их окостенелых мозгов, донести простую мысль – с людьми бесполезно воевать. Их больше, они умнее. И никакая тряпица с клятвами и магическими заговорами не поможет изменить их отношение…

– Мы должны попытаться найти другой способ, – устало добавил я, мечтая скорее выйти из душного кабинета, некогда принадлежащего главе округа.