Дикий. Прирученный. Твой (СИ)

–Скажи, – вдруг вновь заговорила Лейла, – а тот человек, которому ты служил, он где? Вы поддерживаете связь?

– Он умер.

– Когда?

– Давно. Потом я жил на передержке у его дальних родственников, выполняя работу по дому. Моя специализация вполне это позволяла.

Здесь выдержка меня не подвела. Я соврал легко, даже немного скривил губы в гримасе сожаления. Волчица выгнула бровь, но все же кивнула. Весь ее вид говорил: «Ну-ну, как удобно и главное вовремя!»

– Не тревожь старую рану, любимая. Хоть нам и не понятна подобная привязанность, ты и сама видела, как сильно страдают наши сородичи, лишаясь опеки хозяев. Даже жестокость им милее одиночества.

Ангмар снова задумчиво посмотрел вдаль – мне показалось, что он подумал о вражеской стае и их дерзких захватах провизии, предназначенной беднякам, – и указал на дверь.

– Свободен. Отдыхай, ты заслужил.

Я поклонился и стремительно вышел в прохладный коридор. Служить кому-то равному, не скрою, было куда приятнее, чем отцу Иеланы. Тот никогда не скрывал своего дурного нрава. Но какая, по сути, разница, если в любом из вариантов я делал это ради другого человека?

Той, что сейчас, в данную секунду, трудилась на благо оборотней с не меньшим пылом, чем я.

Лана почти не виделась с Роханом последние дни, что было весьма кстати. Ублюдка отправили с переговорами к «соседям», а ее держали под присмотром среди молодняка. Моя хозяйка помогала адаптироваться совсем маленьким волчатам. Она даже читала им сказки из библиотеки, и порой в игровом зале собиралось довольно-таки много народу.

Одновременно с этим Лана успела подружиться с юношей по кличке Щенок, и он целыми днями доставал мою терпеливую госпожу сплетнями и пустыми разговорами. Глубинных интересов я в его действиях не видел. Это был обычный скучающий подросток, тянущийся к сверстникам.

Даже сейчас, когда я спустился вниз, застукал их вместе. Он сидел у края манежа и вертел в руках найденную в одном из сейфов печать. Весь пол, часть стен и лбы нескольких мальчиков украшал сиреневый вензель с буквой «В».

– В – везунчик. А меня в дозор не пускают, – вздохнул Щенок грустно. – Говорят, умом не дорос.

– Правильно говорят, – Я поманил к себе Лану. – Идем, х… хорошая моя.

– Нет, странные у вас все ж отношения. Всегда думал, что Рохан не из тех, кто будет делиться своим.

Не успел я дать ему затрещину за любопытство, как сама госпожа ловко скрутила белобрысому оборотню ухо и поучительно сказала:

– Сплетников никто не любит, друг мой. Следи за языком.

– Ай, ой… Хорошо, тетенька, только не бейте, я ж еще маленький! – заверещал Щенок, показушно закатывая глаза. Кажется, я понял, чем он так нравился Иелане. По повадкам этот юнец был точь-в-точь младшая госпожа Натина, такой же бестолковый и шумный.

Не успел я пошутить об этом, как у дальнего стены вокруг нас затряслись, а снаружи прогремел взрыв.

БАХ! БАБАХ!

Один следовал за другим…

27

Иелана

Я не успела испугаться, как тогда, во время поездки. Как легко привыкаешь к превратностям судьбы. Опасности, погони и побеги, скрытность – от всех и вся… Такая жизнь больше подходила книжной героине, дерзкой и своевольной, а вовсе не той, что находилась по обратную сторону страниц.

Помню, как закрыла собой малыша Тео. И что следом уже меня, вцепившуюся в волчонка, затащил под стол преданный Маркус.

Взрыв сотряс здание от фундамента до самой крыши. Стены дрогнули, побелка посыпалась с потолка. Мои подопечные завыли на разные лады, прижимаясь друг к дружке и пожилой смотрительнице, надеясь пережить эти страшные мгновения вместе. Спустя время все прекратилось.

– Какого… Нас атаковали?! – рявкнул Щенок, оторвавшись от пола и устремляясь в сторону потенциального источника взрыва.

– Стой! Надо проверить, что с остальными…

Я попробовала встать, но была остановлена сразу двумя парами рук. Маркуса и Тео. Малыш вжался в мой живот лицом, и сердце болезненно заныло. Если это сделали люди, то они зашли слишком далеко. Все знали, что здесь поселились не только гладиаторы, но и осиротевшие и освобожденные из питомников особи, последовавшие за Ангмаром, которым некуда было идти.

– Там может быть опасно, – предупредил мой телохранитель. – Мы должны уйти. Прямо сейчас.

– Я не брошу детей!

– Стирх и все его бесы, не спорь со мной, прошу! Лана, здесь есть кому позаботиться о раненых!

Я опасно сощурилась, набирая в грудь воздуха. Это был знакомый нам обоим жест. В прошлой жизни мы с Маркусом сорились так редко, что каждый случай запоминался детально. И это был один из них, случай, когда я не собиралась уступать и прислушиваться к гласу разума.

Нет уж. Не сейчас.

– Ты с ума меня сведешь, – застонал он, не сразу, но сдаваясь. – Только не думай, что я позволю тебе лезть в эпицентр взрыва. Если придется, эвакуируешься вместе с молодняком. Ты не терминатор, а их нянька!

– Скорее техник, – не к месту поправила я, благодарно сжимая его теплую мозолистую ладонь. Мы все еще чувствовали друг друга. Ни творящийся вокруг хаос, ни все беды мира, ни Рохан не смогли этого изменить.

Тут Маркус зарделся, будто увидел что-то неприличное, и резко отвернул голову.